Беглые планеты (Мир и Верхний Мир - 3)

Нечеловеческие глаза Дививвидива на секунду закрылись, и Толлер почувствовал, как некие невидимые шлюзы открываются внутри его головы. Это было весьма непривычно, но в то же время волнующе приятно. Он задохнулся от удивления, когда - подобно развернувшемуся лучу маяка - в его мозг ударила ослепляющая волна знаний. В течение одного мучительного мгновения он колебался на грани - вот-вот он узнает все, что должно знать совершенное создание, - но затем волна отхлынула, а вслед за этим пришло ощущение утраты, ибо свет скрылся вдали. Однако философская тьма, вновь окутавшая его, уже не так давила и стала менее неприступной, чем раньше. В ней встречались сумеречные островки. Толлер уловил движение вакуума внутри вакуума; ухватил понятие межзвездного пространства, как губчатого ничто, начиненного трубами и туннелями еще большего ничто; увидел нематериальные галактические дороги, чей вход там же, где выход...

- Верю, я верю, - выдохнул он. - Но... между нами ничего не изменилось.

"Ты разочаровываешь меня, Толлер Маракайн. - Дививвидив переступил через груду своего костюма, притянутого к полу воздушными потоками, и пододвинулся к Толлеру поближе. - Где же твое любопытство? Где твоя жажда научного познания? Разве ты не хочешь выяснить, почему мой народ отважился на такое гигантское предприятие? Или ты думаешь, что все разумные расы только тем и занимаются, что перекидывают свои родные планеты из одной части галактики в другую?"

- Я уже сказал тебе - меня это не волнует.

"Еще как волнует! Более того, это касается каждого живого существа на каждой из планет этой системы. - Рот Дививвидива вновь подвергся асимметричным изменениям, дергаясь на невидимых ниточках эмоций. - Дело в том, что мой народ спасает свои жизни. Мы бежим от самой великой катастрофы за всю историю вселенной. Этот факт тоже не пробуждает в тебе любопытства?"

Толлер посмотрел на Стинамирта, который, казалось, застыл, так и не стянув штанину костюма с ноги, и в первый раз за последние дни беспокойство о Вантаре и ее судьбе начало отступать.

- От катастрофы?! - переспросил он. - Но от звезды до звезды миллиарды и миллиарды миль! Ты имеешь в виду какой-то взрыв? Даже если он произойдет, я не понимаю...

"Он уже произошел, - перебил Дививвидив. - Здесь расстояние от звезды до звезды не играет особой роли - масштабы взрыва таковы, что вскоре будут уничтожены сотни галактик!"

Толлер попытался представить себе нечто подобное, но его воображение не сработало.

- Но что могло явиться причиной такого взрыва? Если он уже произошел, почему мы еще живы и откуда вы о нем узнали?

Дививвидив придвинулся еще ближе, и сладковатый аромат его тела ударил Толлеру прямо в нос.

"Опять-таки эти концепции лежат вне вашего понимания, но..."

На этот раз луч маяка обрушился на Толлера еще яростнее, он инстинктивно попытался укрыться от него, но спрятаться было негде. Он содрогнулся, ибо в течение крохотных долей секунды его внутренняя модель действительности была разорвана на клочки и перестроена, и обнаружил, что совсем недавно обретенное понимание пространства как пустоты, пронизанной случайными туннелями еще большей пустоты, - тоже всего лишь упрощение. Космос - теперь он знал или почти знал - был рожден во взрыве, невообразимом по силе, а через минуту весь его объем заполнили переплетающиеся массы тросов. Тросы - сравнительно древние и уже отживающие реликты периода космической истории, который длился на протяжении одного человеческого вдоха-выдоха, - имеют диаметр примерно в одну миллионную человеческого волоска, но плотность их такова, что один-единственный дюйм их весит как средних размеров планета. Они переплетаются, изгибаются и колеблются, но именно они в своей слепоте влияют на распределение вещества во вселенной: на структуру галактик, скопление галактик и целых пластов скоплений галактик.

Чем больше старела вселенная с появлением разумной жизни, тем меньше оставалось тросов. Их невероятные запасы энергии пропадали зря, расходуясь на бешеные столкновения и переплетения друг с другом, на распространение гравитационных волн. Постепенно они стали в космосе редкостью, и чем меньше их становилось, тем большую стабильность обретала вселенная. Вскоре она превратилась в достаточно безопасное место для таких хрупких биологических конструкций, как человеческие создания; но космос вовсе не однороден. До сих пор сохранились аномальные области, до предела насыщенные тросами, поэтому в них чаще всего происходят всяческие катастрофы, последствия которых недоступны ни одной из описательных систем математики.

В одном таком месте пересеклось не меньше двенадцати тросов взорвавшись, они выбросили свою энергию вовне. Этой энергии теперь суждено аннигилировать почти сотни галактик и определенным образом повлиять еще на тысячу. Ни одно живое существо не способно увидеть этот взрыв - взрывная волна движется со скоростью, близкой к скорости света, но разумные создания, использовав собранную в подпространстве информацию, узнали о существовании этой волны. А узнав, увидели только один выход.

Бежать!