Беглецы из ниоткуда

Да, собственно, Игорь никогда и не умел разговаривать с женщинами. Не то что уж вовсе никак не умел с ними обращаться, но чтобы так, за чашкой чая, а тем более с девушками – не приходилось. Такими вот. Лет… скольких же?

– А сколько же вам лет?

Воистину: язык мой – враг мой. Да уж лучше бы помолчал – глядишь, и сошел бы за умного…

Майя, однако, не обиделась. И ответила даже весело:

– Уже семнадцать. Так что я четыре года как совершеннолетняя.

И тут же – наверное, чтобы он не понял ее как-нибудь не так – добавила:

– Так что могу быть допущена ко всяким этим… механизмам и приборам, и… да, и к устройствам.

И, с крохотной задержкой:

– Ой, я же вас даже не поздравила! От всей души. А…

Проглотила вопрос. Вовремя решила, видно, не повторять бестактности инженера. Он же поспешил перейти на предложенную гостьей тему:

– Значит, можете быть допущены? А что – возникло у вас такое желание?

Майя ответила – очень серьезно:

– Мы не хотим быть только пассажирами. Должен ведь кто-то знать, как все это делается! Мы подумали: вы ведь все время работаете один. А вдруг вы заболеете? Может же это случиться… теоретически. Верно?

Совпадение? Или… они как-то узнали – уловили, почувствовали? Кто знает, чего можно ожидать от нынешних детей. Однако в любом случае – девочка эта появилась очень кстати. Если только – если у нее найдутся хоть крохотные способности к такому ремеслу. И, главное – большое желание. При таком желании и с малыми способностями можно многого достичь. Хотя, конечно, не женское это дело. Это тебе не сидеть в штурманской перед экранами и ловить звезды в визир. Тут не только знания нужны; тут и мускулатура порой требуется. Нет, не потянуть девушке такую нагрузку.

Вслух же он ответил:

– Заболеть – конечно, каждый… Все под Богом ходим – и летаем тоже. Так что мысль у вас возникла правильная. Если, конечно, брать в теоретическом, так сказать, аспекте.

– Я хочу и в практическом, – заявила Майя запальчиво.

Инженер покачал головой:

– Практически – не знаю, как вам и сказать. Одним словом – вряд ли.

– Вы мне не верите?

Слезы уже капали из глаз и стекали по щекам. Нежным, матово-белым. Никем, наверное, еще не целованным…

Вот куда повернули вдруг мысли. Рудик тяжело проглотил комок.

– Ну, плакать-то вроде бы незачем…

– За что вы меня обидели? – сквозь слезы выговорила она.

(Она и сама удивлялась, наверное, тому, что слезы были настоящими. Сами собой как-то пролились.)

– Да ну что вы. И в мыслях не было!

– Прямо – от порога… Даже не попробовали хоть как-то проверить, что я могу, чего – нет. Несправедливо! Обидно!..

А и в самом деле ведь: на это можно обидеться. Вот парня он так – с ходу – не отшил бы.

– Ну ладно, ладно… – Он посуетился в поисках носового платка, нашел, но предложить не решился, наоборот – засунул подальше под подушку. – Будь по-вашему – проверим, как что у вас будет получаться. Как гаечный ключ освоите. У меня ведь не только кнопки нажимать…

– Хоть сейчас, – откликнулась Майя тут же.

– Но работа, скажу еще раз, не самая легкая. Мне, откровенно говоря, больше бы парень подошел.

– Мы над этим думали, – сказала она, утирая слезы. – Но решили, что я подхожу лучше всех. И у меня большой интерес к технике.

– Так, так, – сказал он. – Покажите-ка руки…

Он чуть было не сказал «ручки», что в такой обстановке было бы вовсе не уместно.

Она, чуть стесняясь, протянула руки над столом. Тонкие пальцы с достаточно короткими ногтями. Длинные. Он представил себе микросхемы, с которыми ей придется работать чаще всего.

– Ну что же, руки есть, – признал инженер. – Вот поработаем – увидим, на что они способны. Больше пока ничего обещать не могу.

Зоя, докторша – вот кого она напоминает!

– А мама ваша не будет возражать? Может, она хочет для вас другого будущего – полегче? А у нас тут ведь работа какая? Закопаешься – и на всю жизнь. А мать ведь у вас серьезная, кто она там – президент? Нет, Судья это называется, как же, Судья.

– Я не ее подданная, – ответила Майя суховато.

– Ах да, у вас там… черт, я и не знаю толком. Отстал от жизни.

– Королева Орлана.

– Орлана Первая, – сказал Игорь, с трудом удержавшись от усмешки. Дети остаются детьми, как тут ни крути. – Ладно. Значит, начнем?

Он и думать забыл о своем сердце – как будто оно никогда и не беспокоило. Все в порядке.

– Я готова, – вскочила она. – Что надо делать?

– Для начала – переодеться.

Он пошарил в одежном шкафчике, где висели комбинезоны.

– Этот подойдет, пожалуй. Снимайте…

Он обернулся к ней – и не закончил: она уже была в одних трусиках и шла к нему, глядя прямо в глаза. Только порозовела слегка – от смущения? Или…

«Наверное, уровень стыдливости у них другой, – подумал инженер. – Или?.. А может, для таких юных я – и не мужик уже?»

Но, как бы угадав его мысли, Майя подошла вплотную. Обняла за шею. Приблизила лицо к его лицу.