Беглец из Крайпруса

Пока солдаты удивлённо перешёптывались, а десятники соображали, что делать, отряд гладиаторов уже ринулся в горку. Первыми ожидаемо бежали самые легко обмундированные: я, Воорен, Ганс и Лазарь. Маг почему-то не стал бежать за нашими спинами, несясь в бой в первом ряду. Когда из-за края бархана уже начинала открываться спрятанная низина, на верху неожиданно оказался Хир. Точнее это был человек, затянутый в эластичный чёрный костюм, предельно облегающий тело. Глефы с костяным древком не было и блондин шагал налегке. Сделав последний шаг на вершину, он приглашающе протянул мне руку, будто предлагая помощь в последних самых сложных шагах. Отказавшись от протянутой ладони, поравнялся с командиром и посмотрел вниз.

В груди что-то неприятно опустилось. Чёрный костюм легонько тронул за плечо и из-под маски произнёс:

— С юбилеем.

Убрав руку, Хир направился вниз. Воорен, Лазарь и Ганс забрались на вершину и так же уставились на разорённое стойбище бедуинов.

— Что там? — донеслось снизу, от замершего на полпути Рыжего.

— Ничего хорошего. И идти сюда нет смысла, — первым смог выдавить бородач, за что я оказался ему весьма признателен.

Сказать что-то ещё, описывающее лежащую внизу картину, я не мог. Гвард, Янг и Андро проследовали мимо нас, следуя за командиром. А Гвард на ходу ещё хлопнул меня по плечу своей тяжёлой стальной перчаткой и сказал:

— С сороковым. С новой десяткой, — вполне искренне произнёс тяжеловес и удалился.

— Ганс, спустимся? — хрипло спросил Лазарь.

— К чёрту, — произнёс бородач, довольствуясь видом и, развернувшись, зашагал на встречу хрипящему от усилий Дерису.

— А вы? — маг повернулся к нам.

— Пошли, — произнёс Блек и две фигуры начали спускаться.

Не сумев отказаться, как это сделал Ганс, я последовал следом.

Кочевники жили в громадных хитиновых панцирях каких-то брюхоногих моллюсков, размерами не уступающими мелким и средним телегам. Естественно, панцири были вычищены от прежних хозяев и использовались как хорошо защищённое убежище, в котором при необходимости можно было закопаться. Некоторые панцири сейчас ещё торчали в песке, присыпанные песчаной бурей. Другие были расколоты и их обитатели лежали внутри. Импровизированные дома ставились кругом, и в центре в небольшой ямке должен был быть костёр, но, по всей видимости, кочевники стояли здесь не долго и ещё не успели развести огонь.

Первым на подходе нас встретил труп юного кочевника. На вид лет около десяти. Довольно худое тело почернело и сморщилось, придавая ребёнку ещё более жалостливый вид. Прекрасно понимая, что за копьё могло нанести такую рану, я подошёл и медленно перевернул тело, закутанное в подобие маленького балахона, сшитого по подобию взрослых. Колотая рана виднелась в области сердца, при этом ребёнок лежал на деревянной рогатине, сделанной всё с той же целью подражания старших.

Оставив труп ребёнка в покое, прошёл пару метров, чтобы наткнуться на засыпанный до середины панцирь. Сверху его пробили чем-то достаточно тяжёлым и закололи прятавшихся там троих женщин. У центра ямы виднелась ещё одна тоненькая чёрная фигурка, но подходить для осмотра не стал.

Понимание, для чего это сделалось, у меня было. Ведь я и сам не так давно вернулся с рейда с Краупруса, где заставил умыться кровью тройку независимых кланов зверолюдов. Но это были почти что звери, а сейчас, передо мной лежали растерзанные и убитые в мучениях трупы людей. Пусть они глупы и дики, но ведь это люди. Такие же жители Бестреара, как я, Янг или король Ильтазяр. Только с материальным составляющими и силой им не повезло. Их вырезали всех. Так же, как я пытался вырезать кланы на Крайпрусе. Всех под чистую, чтобы не взращивать живущих местью подонков, которые когда-нибудь вернутся в твою жизнь, чтобы отомстить за их геноцид.

Найдя что-то полезное, Лазарь закопался в странного вида кожаных свёртках кочевников. Воорен обошёл лагерь по кругу и направился к вершине бархана, где стоял немым столбиком Рыжий, не послушавшийся мудрого в этом деле бородача.

— Женщины и дети… Надеюсь то, что с ними случилось, было не самых худшим раскладом для них, — развернувшись спиной, я тоже зашагал к вершине, не желая оставаться в эпицентре геноцида.

— Царство трупов, — выдавил мёртвым голосом Воорен, когда мы поравнялись на вершине бархана. — Нужное, конечно, дело, но тяжёлое. Что-то неправильное в этом было, есть и будет всегда.

— Ты что ли не убиваешь в своих походах? — подивился я.

— Убиваю, а как ж иначе, но… — Блек будто задумался и сбился с шага. — Да нет, всегда убиваю. Нечего оставлять лишние очки стиля и будущих врагов за спиной. К тому же, в моём деле это ещё и свидетели, — резюмировал пират и окончательно смолк.

Шагая рядом, я чуть преисполнился его мировоззрением. Тягостные мысли отступили и на их место пришла какая-то нездоровая озлобленность. Она кричала, что правильно, нечего жалеть этих ублюдков. Не ты их, так они тебя. Они враги. Все враги.