Беглец из Кандагара

Гесс не знал, как будущий случай скажется на нём, но хотел подготовиться, если придётся переходить в мир иной, поскольку физиологическая гибель клеток может вызвать цепную реакцию. В таком случае надо было оставить кому-то знание и умение отыскать дорогу, ведущую в Зазеркалье, где люди живут и развиваются по другим космическим законам, где существует иная организация человеческой жизни.

Полковник Бурякин по тонкости восприятия и открытости сознания более всех подходил для продолжения работ в области мистических энергий планеты и приведения этого космического потока в привязанный к Земле порядок. Тем более что армейское прошлое приучило его к дисциплине. Всё равно более подходящей кандидатуры Гесс пока не нашел даже среди своих соотечественников, отбывавших пожизненное заключение. Для этого требовался человек не то чтобы какой-то особенный, но умеющий принимать данность без ропота и поисков каких-то доказательств, что неизвестная доселе энергия существует.

Вдали показался причал, а дальше, на водной глади, рейхсфюрер увидел моторку, шедшую к острову. Значит, расчёт, вернее, предсказание посещения полковником острова, оказалось верным вплоть до нескольких минут.

Рудольф Гесс встретил полковника Бурякина как знатного и долгожданного гостя. Тот ничуть не удивился такой встрече, наоборот, обрадовался, что его встречает сам рейхсфюрер.

— Знаете, господин Гесс, — начал Бурякин, едва спрыгнув на понтонную набережную, — я почему-то был уверен, что вы меня ждёте. Или я ошибаюсь?

— Нет, ничуть, — улыбнулся тонкими губами рейхсминистр. — Вы прибыли как раз вовремя. Мои расчёты разнятся с вашим прибытием всего только на каких-то пять-десять минут.

— Неужели вы знали, когда и в какое время я снова соберусь к вам в гости? — несколько недоверчиво спросил Бурякин.

— Подумаешь, бином Ньютона! — фыркнул Гесс. — О вашем приезде мне было известно в прошлый раз, когда вы ещё никуда не отплывали. Я лишь не мог точно определить время.

— Но как такое возможно? — в глазах полковника вспыхнули задорные огоньки любопытства.

— Очень даже просто. Скоро вы узнаете всё в полном объёме. А чтобы развеять все ваши реликтовые сомнения, скажите, вас обрадовали поиски клада?

— Как?! — поразился Бурякин. — Вам и это известно?

— Более того, — продолжил Гесс. — Прошу не забывать то, что вам показал наш прибор в прошлый раз.

Перед глазами полковника тут же вспыхнула картина, когда он в парадной форме генерала подошёл к гостинице «Украина» в Москве и увидел себя же, но только в гражданской одежде, раздавленным сорвавшимся с крыши монолитным пилоном. Это изображение довольно чётко отпечаталось в сознании Юрия Михайловича, однако он до сих пор гнал видение от себя, просто отмахивался, потому что в жизни такого просто не могло быть по простому закону диалектического материализма. Тем не менее бывший рейхсфюрер снова напомнил полковнику о невозможном. Неужели всё не так уж невозможно в этом загадочном и непредсказуемом мире?

Как бы то ни было, а сейчас Юрию Михайловичу просто не хотелось думать на тему будущих страстей и несчастий. Тем более он вовсе не за этим пожаловал в гости к Рудольфу Гессу. Не за этим? А зачем же? Ведь именно сбывшееся предсказание о кладе подтвердило реальность предсказаний. Значит, и монолитный пилон с крыши запросто может сорваться на голову вышедшего в отставку полковника. Так? К сожалению, так.

Юрий Михайлович ничуть не боялся смерти. Тем более что в пограничной зоне опасность всегда гуляет рядом и раскалённые девять граммов свинца очень часто проносятся в воздухе, отыскивая поживу. Но одно дело — принять смерть от пули, в бою, а совсем другое — быть раздавленным заживо неживым камнем, который с удовольствием сменил роль монолитной фурнитуры по краям крыши московской гостиницы на образ настоящего могильного камня, поставившего точку в мирских делах бывшего пограничника.

— Да, вы правы, — кивнул Юрий Михайлович. — Вы, к сожалению, предельно правы. После того как мой бывший подчинённый указал место, где был спрятан клад, я сразу же вспомнил и о втором предсказании, в котором огромных размеров кирпич сваливается мне на голову с московской крыши. Я не то что боюсь погибнуть, но уйти из жизни таким вот нелепым способом мне бы не хотелось.

— Я не знаю всей сути того, что вам привиделось, — задумчиво сказал Гесс, — но страницы предсказаний можно пролистать снова и разобраться в том, что вас ожидает. Даже не только разобраться, но и попытаться изменить будущее. Заманчиво? Только для этого нам снова надо будет вернуться к рунам.

— Куда? — поперхнулся Бурякин.

— К рунам, — усмехнулся Гесс. — Неужели вы и вправду поверили, что бездушный прибор, металлический материальный механизм, сможет послужить вам машиной времени и властвовать над вещами, не слишком материальными?