Беглец из Кандагара

Дома он был один. Жена, видимо, куда-то упорхнула по своим делам. А не разбудила его потому, что Юрий Михайлович никогда не просыпал из-за выработанной с юных лет армейской привычки вставать вовремя. Что ни говори, а внутренний будильник ещё никому не мешал. Но в этот раз Бурякин не смог услышать настойчивый звон внутреннего будильника — энергетические волны мистики оказались гораздо сильнее. Часы на стене показывали уже полдень, а он только очнулся.

— Да, дела! — недовольно проворчал Бурякин, но стрелочников, на ком можно было бы сорвать злость за просыпание, поблизости не нашлось.

Быстро приведя себя в порядок, Юрий Михайлович вышел во двор, где его ждал любимый «лексус», сел за руль и отправился в центральный офис в верхних этажах торгово-развлекательного центра «Европейский».

Поднявшись в свой кабинет, Юрий Михайлович обнаружил в приёмной кроме секретарши моложавую авантажную женщину явно не из торгово-экономических сфер, терпеливо дожидавшуюся прихода самого господина Бурякина. Войдя в кабинет и вызвав секретаршу, он узнал, что дама дожидается Юрия Михайловича с самого утра, а сообщать предмет будущего разговора не считает нужным.

— Хорошо, — кивнул Юрий Михайлович, — пусть войдёт. Да, и приготовь нам две чашечки кофе.

Секретарша выскользнула из кабинета, и на её место пожаловала дожидавшаяся Бурякина женщина. Авантажной, то есть выгодно выглядевшей, Юрий Михайлович её окрестил мимоходом, но сейчас, окинув посетительницу внимательным оценивающим взглядом, он убедился в своей правоте. Во всяком случае, никакая женщина не станет дожидаться задерживающегося начальника полдня, не зная, будет ли тот сегодня вообще. Значит, эта пришла по какому-то важному делу, касающемуся самого хозяина кабинета.

— Вы Бурякин Юрий Михайлович? — для проформы уточнила женщина. — А я — Анфиса Николаевна, но меня можно звать просто Анфисой. Дело в том, что у меня, то есть у нас, вчера произошла большая неприятность…

Посетительница замялась, не зная, видно, с чего начать, потом достала из сумочки батистовый носовой платок и промокнула губы.

— Так чем я могу помочь вам? — решил подтолкнуть женщину Юрий Михайлович. — Судя по всему, дело касается и меня тоже. Или я не прав?

— Правы, — кивнула Анфиса. — Вы когда-то давно служили командиром пограничного гарнизона на границе с Афганистаном…

— Интересно, — закашлялся от неожиданности Бурякин. — Это было так давно, что я уже и забывать стал.

— А Вадима и Сергея Кудрявцевых помните?

Тут Юрий Михайлович опять закашлялся, и на этот раз ему помогла только чашечка кофе, вовремя принесённая секретаршей. Откашлявшись, бывший полковник Бурякин посмотрел на визитёршу и приготовился выслушать суть посещения. Та не заставила себя долго упрашивать и выложила Юрию Михайловичу всю историю братьев Кудрявцевых. Вернее, всё, что знала, заканчивая вчерашними выстрелами исполнителей в гражданском.

— Постой, постой, — перебил Бурякин взволнованный рассказ Анфисы. — Говоришь, Лиходееву обе пули попали в спину? Значит, месть свершилась, но не руками Вадима?

— Видимо, так. Я не знаю, — призналась женщина. — Судя по всему, вы этого Лиходеева тоже знаете?

— Да уж, — хмыкнул Бурякин. — Пришлось познакомится. Ладно. Иди сейчас домой и не вздумай искать Вадима самостоятельно. У меня ещё не потеряны старые связи в КГБ, да и силовыми структурами целевой направленности я располагаю. Так что к вечеру позвоню. Или приеду, потому что мне паспорт Вадима будет нужен.

— По паспорту он не Вадим, а Рашид, — поправила Анфиса. — У него сейчас и паспорт поддельный.

— Да, дела! — крякнул Юрий Михайлович. — Ну ничего, безвыходных положений не бывает. Жди дома.

Анфиса послушно пошла домой и весь оставшийся день не находила себе покоя. Но ровно в девятнадцать часов звонок в прихожей сообщил о визите гостей. На пороге стоял долгожданный Юрий Михайлович. На его усталом, но приветливом лице играла хитрая усмешка.

Анфиса молча, с явной выжидательной надеждой уставилась на гостя.

— Ты бы хоть в дом пригласила, девочка, — покачал головой Юрий Михайлович.

— Ах, да, — спохватилась Анфиса. — Пойдёмте лучше на кухню. Я вас обедом накормлю, не ели, наверное, целый день?

— Да не откажусь, — кивнул Бурякин. — Заодно и обсудим дела наши грешные.

Но за обедом Юрий Михайлович ни словом не обмолвился о деле. Лишь когда перебрались в большую комнату, и Анфиса разлила по чашкам горячий кофе, гость снизошёл до разговора.