Беглец

Он отчетливо осознавал, что главным его оружием сейчас является не подобающая офицеру честная сталь, а язык и словесные кружева болтуна-интригана. Потому что, хоть и неприятно было это признавать, собеседник мог легко прихлопнуть Инжи в любой момент как муху, несмотря на кинжал на поясе и годы боевого опыта. Сейчас только правильное поведение могло выручить коменданта. Заговорить, убедить в возможности сотрудничества, потянуть время, попытаться спровоцировать конфликт со жрецом, чтобы тот призвал на помощь своего бога, – глядишь, и удастся выкрутиться.

Последняя фраза незнакомца наконец-то позволила коменданту полностью взять себя в руки. Подумать только, этот наглец смеет угрожать империи! Нашелся тут величайший из искусников! Видимо, эти два артефакта слишком много для него значат, если желание вернуть их туманит разум и делает неосторожным в высказываниях. Понимание целей этого загадочного человека принесло Инжи некоторое облегчение, хотя легкость, с которой тот высказывал угрозы империи, заставляла усомниться в его разумности. Не стоило ему говорить такое в присутствии жреца, к тому же искусника. Всем известно, что даже высказанная в сердцах угроза в адрес Кордоса придется не по душе любому искуснику, ведь на них держится империя. По сути, они и есть империя, и только наивные люди могут считать, что искусники находятся на службе государства, а не наоборот. Кстати, тот факт, что жрец оказался искусником, весьма озадачил Лупаго. Ведь самым распространенным или внедряемым в умы жителей империи мнением было то, что искусники – отдельно, а жрецы – отдельно. А оно вон, оказывается, как бывает… Что бы это значило?

Ник

– Вы понимаете, что за двадцать восемь лет, которые вы пробыли здесь, не только ваши амулеты могли затеряться, но и сама память о них? – произнес комендант.

Меня кольнуло беспокойство. Я ведь ту игру в имена затеял с Кариной чисто для того, чтобы отвлечь ее от плохих мыслей, и даже не воспринял ее находку как относящуюся ко мне. А выходит, именно я и пробыл в коме двадцать восемь лет?!

– Вижу, у вас есть кое-какая информация обо мне. – Я махнул рукой, в которой были зажаты листки со списком имен. – И не пытайтесь меня обмануть. Очевидно, вы уже перетрясли архивы.

Чтобы комендант проникся моими словами, я накинул на его шею силовую нить толстого диаметра, чтобы не порезать кожу, и слегка ее сжал. Он схватился за горло и покраснел, не в состоянии вдохнуть воздух. Думаете, мне приятно таким заниматься? Ничуть – я чувствовал себя в этот момент последним подлецом. Но времени у меня немного, а воевать со всем городом почему-то не хочется. Мои элементали спокойно могут разобрать городишко по камешку. Другое дело, что делать это я не собираюсь ни под каким предлогом. Однако коменданту знать об этом совершенно необязательно. Я ослабил петлю на его шее. Прокашлявшись, тот проговорил:

– Хорошо, хорошо… Признаю – был неправ, споря с вами. Но я действительно успел раскопать только то, что вас привезли в город практически голым. Если что-то и пропало, то по дороге. Думаю, вам стоит поискать тех, кто вас сюда доставил.

– Кто они?

– Деревенские. Не помню их имен. – Ложь коменданта была очевидна. Судя по бумагам, он плотно занимался этим вопросом и не мог не знать таких вещей. – Надо поднять архивы, это займет некоторое время.

Уличить коменданта в обмане мне помешали датчики, установленные мною в коридоре перед кабинетом. Ранее подходили какие-то люди, но, подергав ручку двери, проходили дальше. Однако в этот раз там стоял искусник и уходить не собирался. Одновременно с этим у меня в голове полыхнуло сообщение от биокомпа: «Слабые возмущения пространства третьего слоя реальности». Быстро оглядевшись и ничего особого не заметив, предположил, что искусник все-таки что-то мутит. Подозрения вызывали его стеклянный взгляд и состояние транса. Биокомп просто так в мои мысли не влезает, так что не стоит отбрасывать в сторону его предупреждение.

К этому моменту вторым потоком сознания я по минимуму разобрался с жезлом искусника, отцепил привязку к ауре, которая, как и предполагалось, существовала. Так что здесь все было в порядке – удаленно он не мог воспользоваться своим инструментом. Кстати, палка оказалась довольно интересным прибором. Именно «прибором», иначе и не назвать. Сложный контейнер, в котором будто сельди в бочке располагались свернутые хитрым образом плетения. В таком состоянии, разумеется, их назначение понять было невозможно, но наличие модуля, способного их дублировать, говорило о многозарядности жезла. В верхней части – накопитель, но не из кристаллов, к которым я привык, а из сплава стекла с большим количеством примесей неизвестного состава.