Беглец

В камере тюрьмы, где так долго находился Ник, стояла суета. Неизвестные люди в одинаковой амуниции быстро перемещались между лежанками с узниками, которых не привел в сознание даже недавно устроенный шум. Аккуратно перешагивая валяющиеся на полу камни и опасливо поглядывая на потолок, чародей направлял на каждого заключенного раструб амулета – детектора личности. Напротив одного из заключенных он задержался чуть дольше.

– Это он, Гарцо де Кондо. – Чародей посмотрел на стоящего невдалеке человека. Тот кивнул, показал пальцем на двоих своих подчиненных, затем на заключенного. Те так же молча бросились снимать узника с лежанки.

– Что насчет второго объекта? – спросил молчаливый командир.

Чародей усмехнулся:

– Если ты найдешь тут хоть одну женщину, я подарю тебе хороший защитный амулет. Бесплатно.

– Все равно проверить надо, – кивнул командир на прибор в руках чародея.

Чародей лишь пожал плечами и продолжил свое дело.

– Командир, – позвал своего начальника один из воинов, выглядывая в окно. Тот подошел и бросил взгляд наружу. Увиденное ему не понравилось. Еще бы: четверо из резервной группы прикрытия лишь слабо шевелились, а пятого не было вовсе.

– Почему мы ничего не слышали? – спросил он.

– Скорее всего, мы вошли аккурат после того, как их вывели из игры.

– Ты и ты, – командир указал на двоих подчиненных, – прибрать там все. – Он кивком показал на улицу. – А ты что можешь сказать обо всем этом? – Командир посмотрел на чародея и обвел руками окружающее пространство.

Скользнув взглядом по приколотому к стене неизвестным заклятием местному служке-охраннику, давно потерявшему сознание, он пожал плечами:

– Могу только предположить, что тот искусник, что сбежал с нужным нам объектом, был специально приставлен присматривать за дочкой эль Торро. Как только стало ясно, что система защиты нас не остановит, он ее увел у нас из-под носа. Причем, во-первых, этот искусник – весьма высокого ранга, а во-вторых, он настолько засекречен, что даже в списках персонала не числится. Возможно, именно с ним я схлестнулся на лестнице. – На лицо чародея наползла маска ненависти и затаенного страха. Глаза прищурились, когда он вспомнил погибшего Сарьяго, бежавшего впереди него. Слишком быстр был противник, и как чародей ни старался, не мог припомнить, видел он жезл искусника или нет.

Командир поспешно сделал шаг назад: когда чародеи в таком состоянии, лучше держаться от них подальше. Однако тот все-таки взял себя в руки, и командир порадовался в очередной раз, что именно Слурин у них в команде. Тот, второй, Сирил, тоже неплох, вон как отвлек тюремного искусника, но он – чужак, прикрепленный к ним заказчиком для выполнения единственной операции. А вообще бывали случаи, когда чародеи, не сдержав эмоций, наносили вред и своим соратникам тоже. К счастью, в их команде такого еще не было.

– Он чересчур быстро кастовал заклятия. И кроме того, – Слурин кивнул на пришпиленного к стене местного стражника, – такое вряд ли бы смог сотворить чародей. По крайней мере, нам проще работать иными методами.

– Зачем он это сделал? – Командир тоже посмотрел на беспамятного вояку у стены. – Разве они не заодно?

– Хороший вопрос, на который ты, возможно, уже ответил сам… – Чародей сдвинул в раздумье брови. – Судя по всему, тот искусник и в самом деле работает не на правительство, а представляет интересы третьей стороны. В зале не хватает еще одного заключенного. Возможно, это и есть наш противник, который только притворялся узником, выполняя функцию пастуха. Но, честно говоря, я представить себе не могу, чтобы кто-то добровольно согласился гнить здесь, даже если он на самом деле не был подключен к насосам. И вообще, разве эта женщина – дочка императора, что за ней такой надзор? Ничего не понимаю. Интриги – это не по моей части! – Слурин тряхнул головой. – Многое можно узнать точнее, если хорошенько исследовать все следы, но времени на это у нас нет.

– Нет, – эхом отозвался командир, задумчиво глядя на то, как его подчиненные разворачивают чародейский переносной модуль, используемый для транспортировки раненых солдат с поля боя. – Ладно, пора убираться отсюда.

Однако случилось еще кое-что, задержавшее группу внутри. В коридоре раздался крик. Донеслось слабое эхо от использования амулетов подавления сознания, выданных всем воинам. Правда, эхо отметил только чародей, потративший немало сил, чтобы зарядить эти амулеты. Мгновенно вогнав себя в предбоевой транс, когда маски гнева, страха, крика, ужаса завибрировали в ауре, готовые по первому движению мысли сорваться в виде боевых конструктов и поразить цель, чародей бросился наружу, раздувая крылья носа и выгнув брови. Однако в конце коридора он увидел лишь сидящего на полу воина: он судорожно вцепился левой рукой в уже разряженный амулет на правой руке. Но воин этого не замечал и, направив оружие в стену, продолжал жать на специальный выступ, выпускающий серию заклятий.

– Что случилось? – рыкнул чародей, не обнаружив опасности.

– Т-т-там… Чудовище!