Беглец

Вторая попытка прошла гораздо успешнее первой. Я легко скопировал свою кувшинку в мозг Алоны. Процесс протекал намного быстрее – или это гномка освоилась и перестала бояться, или я так напрактиковался, но не прошло и пяти минут, как принцесса научилась общему языку. Поговорив с ней немного, я убедился, что в этот раз точно ничего не напутал, хотя с таким же успехом Алона могла овладеть и эльфийским. Вот смеху было бы! После этих экспериментов мой уже начавший наполняться магический резерв был почти пустым, видно, магия разума отнимает больше сил, чем я думал.

– Все, едем дальше, – сказал я на общем и запрыгнул на карету.

Алона вскочила следом, и мы тронулись дальше.

Я решил вернуться к сведениям, что поведал мне раненый наемник, и кое-что для себя прояснить.

– А ты знаешь некого Каштарха? – спросил я.

– Конечно, знаю, – с готовностью отозвалась принцесса. – Это папин первый советник.

– Тогда такой вопрос: зачем ему нужна ты?

Принцесса опешила:

– Почему ты так решил?

– Потому что он послал минимум две вооруженных группы людей-наемников, чтобы убить твоих охранников, а тебя живой доставить к нему. Именно живой. Улавливаешь?

– Не может быть!

– Может. На пороге смерти обычно нет желания врать, – разочаровал я ее.

И тут впереди раздался возглас:

– Смотри, куда прешь!

За ним последовал мат, стук и лошадиное ржание, после которого наша карета вздрогнула и резко остановилась, так что мы чуть не слетели с сиденья. Демоны бездны! За разговором я совсем перестал следить за дорогой и прошляпил встречную телегу, с которой не удалось разминуться! Радует то, что никто не пострадал... Ну, мы-то целы, значит, никто! Телега ударила самым краем в нашу карету и сцепилась с ней колесами.

Я осторожно слез и посмотрел туда, откуда все еще продолжал доноситься мат. Оказалось, что шоферу телеги повезло меньше, он после удара упал прямо на дорогу и теперь стоял и матерился, отряхивая одежду от пыли. Я обогнул телегу и подошел к нему. Взглянув на меня, мужик притих и перестал материться. Не найдя у него видимых повреждений, я миролюбиво повинился:

– Друг, ты уж прости меня. Заболтался я с попутчицей и на дорогу смотреть перестал, вот и вышло такое. Ты сам как, не сломал ничего?

Мужик робко произнес:

– Да нет, ваша милость, все хорошо.

– Ну, рад, что все хорошо, – облегченно улыбнулся я. – Так давай теперь расцепимся и поедем каждый своей дорогой.

– Конечно-конечно, – затараторил мужик, – это мы мигом!

Видимо, он очень испугался меня. Ну как же, воин с мечами, карета, все понятно. Только вот почему по его лицу видно, что он очень хочет бросить свою телегу и драпануть в ближайшие кусты? Не став забивать себе голову ерундой, я оглядел место сцепки и понял, что сильно никакой транспорт не пострадал. Колеса целы, оси не погнулись и не треснули, значит, чтобы высвободиться, нужно просто приподнять телегу и отодвинуть немного назад.

– Давай, ты приподнимешь этот край телеги, а я возьмусь и дерну назад? – предложил я.

Мужик на это только закивал и юркнул под телегу. Я зашел сзади и взялся за что придется.

– Давай! – крикнул я мужику.

Тот с такой силой рванул телегу вверх, что она даже уперлась в нашу карету и немного приподняла ее! Я, пока усердный мужичок не перевернул карету, дернул телегу назад и немного откатил, понуждая запряженную в нее лошадку отойти.

– Все, можно ехать! – резюмировал я, осмотрев результат работы.

Мужик выполз из-под телеги и быстро запрыгнул на нее.

– Извини еще раз, – обратился я к нему. – Не со зла я это.

– Ничего, ваша милость, – ответил он, лихорадочно нашаривая кнут. – Покойтесь с миром, ваша милость.

Он взмахнул кнутом, и лошадка пуще мотоцикла припустила по дороге. Я проводил его удивленным взглядом. Ну ладно, может, перетрусил мужик, с кем не бывает! Видимо, чинопочитание тут довольно развито, подумал я, вспомнив мои «проводы» из деревни. Но вот «покойтесь с миром»... Странное прощание какое-то, нужно будет запомнить. Не доброго пути или ровной дороги, а именно покойтесь с миром! Я повернулся к телеге, собираясь запрыгнуть на лавку, и тут услышал сдавленный хрюк.

– Это ты? – спросил я, увидев, что Алона сидит, прижав ладони к лицу.

Она помотала головой, содрогаясь всем телом, и опять хрюкнула. Да она же банально ржет, догадался я.

– Ну и чего смешного ты увидела? – спросил я. – Просвети меня, тупого, будь добра.

Алона убрала руки от лица, открыв лыбящуюся мордашку, и расхохоталась уже во весь голос. Она все смеялась и не могла остановиться, лишь повторяла, утирая слезы:

– Покойтесь с миром... ха-ха... ваша милость!

– Демона тебе в попу, да расскажи же, наконец! Я ведь тоже посмеяться хочу! – теряя терпение, воскликнул я.