Беглец

В каждой из них я сражался с тысячелетним оборотнем. Порой она была в человеческой ипостаси, порой в лисьей, а иногда в той странной, промежуточной, в какой вели переговоры на болоте два враждующих матриарха. Один раз я видел ее и вовсе в странной форме — лысой зубастой твари, описать которую без тяжелых наркотиков не взялся бы и специализирующийся на комиксах художник.

Заканчивались наши с ней стычки всегда одинаково. Я умирал. Истекал кровью, после того как она вырывала руку у меня из плеча, смотрел глазами с оторванной головы, как покачивается и падает ставшее мертвым тело, наблюдал за внутренностями, вываливающимися из моего распоротого живота. Черт, я даже видел, как эта тварь пробивает когтистой лапой мою грудь и с наслаждением пожирает вырванное оттуда еще бьющееся сердце!

Она всегда меня пожирала — как правило, еще живого или агонизирующего. Ци — ежу понятно, зачем она пришла. Все мои попытки защититься, техникой ли, оружием ли, заканчивались неудачей. Один раз я застал ее врасплох — больше такой оплошности древняя тварь совершать не намеревалась.

Но именно безнадежность моих попыток спастись так же, как в случае с Цань, указала на выход.

Прежде чем прыгнула мне на грудь — в трех из семи сцен она поступала именно так, — я светским тоном произнес:

— С удовольствием откушаю с вами, почтенная Вольная Лисица. Не будет ли дерзостью с моей стороны узнать ваше имя?

Незваная гостья не бросилась на меня. Вместо этого она замерла, прищурилась и мягко, казалось, не касаясь ногами пола, поплыла в мою сторону.

— Какой вы интересный, Стратег Вэнь… — прошептала она мне на ухо, приблизившись. Я даже дергаться не стал — смысл? Стоит ей пожелать, я моментально превращусь из живого, дышащего человека в кровоточащий суповой набор.

— В вас совсем нет страха… — голос-дыхание опалил другое ухо.

Что я мог ей ответить? Что за секунду, а то и меньше подарок Гуаньинь прокрутил перед моим внутренним взором такой калейдоскоп страшных смертей, после которых и описаться не стыдно? Что обреченные на страшную гибель и понимающие это люди перестают бояться?

— Ох, страха во мне полно, почтенная Лисица! — чуть улыбнулся я. — Но вместе с ним есть и понимание, что помешать вам я не смогу никак. А значит, и смысла бояться нет, ведь моя смерть от вашей руки предопределена.

— Хорошо сказано! — волна горячего воздуха прошлась по моему загривку, заставив волоски подняться дыбом.

Затем ее лицо вдруг оказалось прямо перед моими глазами. Так близко, что, возникни у меня желание поцеловать девушку в губы, мне бы даже не пришлось наклонять голову.

— Кем предопределена? — нахмурившись, спросила она.

Пахла она божественно. Перечной мятой, речным ветром и немножко озоном. Словно была эпицентром шторма, вокруг которого воздух становился буквально пропитанным электричеством.

— Я не говорил? — брови взлетели в таком искреннем изумления, что Лё Ха внутри меня буквально заорал: «Оскара ему! Он же чертов гений!»

— Мы не слишком много беседовали…

— Да-да, понимаю. Вы позволите мне рассказать вам, или намерены сразу приступить к трапезе?

Лисица отстранилась — теперь я видел ее лицо целиком. Черт, как же она красива! Я не то чтобы бабник, но тут реально совершенство. Даже просто смотреть, не испытывая желания обладать, — уже пиршество духа! Хотя и обладать тоже хотелось. Очень.

— Если ты оттягиваешь свою смерть — зря. Сейчас или чуть позже я убью тебя и пожру твою жизненную энергию!

— Как можно ставить это под сомнение!

Она отошла от меня на два шага, обогнула низкий столик и села за него. За спиной распустились, подобно цветку, девять пышных черных хвостов. Вполне реальных, но почему-то не задирающих халата. Это обстоятельство меня очень расстроило — по-хорошему, крепились-то они где-то в районе копчика, а прорези для хвоста в ее платье я не заметил. Значит, должны были задрать подол!

Последние мысли, кстати, были не мои. То есть не вполне мои. Думал их я, но словно бы под чьим-то управлением. Очень тонким, почти не ощущаемым, но именно что «почти».

— Могу ли я узнать ваше имя, почтенная Лисица? Просто, чтобы знать, как обращаться к вам положенным образом.

— Нуо Ниу, — ответила оборотень. И обаятельно улыбнулась.

Изящная девочка. Или — статуэтка. Не имя — ласковое прозвище. Из тех, что в Китае дают любовникам. Это же хороший знак, да?

— Мое имя Вэнь Тай, госпожа Нуо Ниу, — не вставая, обозначил я поклон. — А предопределенность, о которой вы спрашивали, получена из видений, которыми одарила меня милосердная Гуаньинь.

И не спеша — куда мне, нафиг, торопиться? К ней в желудок, что ли? — я стал рассказывать о своих непростых взаимоотношениях с богиней. Поведал о том, как был ее избранником и как в результате конфликта на Небесах утратил этот статус. Ну и о даре милосердной в виде слепленного в снежок набора вариантов будущего тоже рассказал. Опустил только часть про интерфейс, которым обладал раньше — не поймет же, дикая совсем. И про свое попаданство тоже упоминать не стал.