Беглец

— Если это намек, — злорадно оживилась я, — то знай, что холодильник у меня пуст и денег тоже нет.

— Ага, — казалось, он услышал именно то, что хотел. — Тогда пойдем.

— Куда?

— К тебе, конечно. Не на лавочке же этой нам обедать. Хотя, если желаешь, можно и на лавочке.

— Я же тебе сказала, что в доме хоть шаром покати.

— Это уже не твоя забота.

Впоследствии нечем иным, кроме как наваждением и кратковременным помешательством рассудка, я не могла объяснить того факта, что мы под ручку отправились прямиком ко мне домой.

А впрочем — к чему лукавить? — был, был у меня и некий интерес к нему, такому симпатичному и загадочному…

Под шушуканье старушек-соседок — в подъезд и на третий этаж. Ключ скрежещет в давно требующем смазки замке. Потерпи, дружок, вот выйду удачно замуж…

Мой синеглазый спутник скидывает в прихожей. сандалии и шлепает босыми ногами на кухню к холодильнику.

— Так. Пустой, говоришь… А это что?

Я заглянула через его крепкое плечо в нутро старенькой «Бирюзы» и обмерла — холодильник был забит едой до отказа.

— И что тут у нас… — пробормотал Иван и потянул на себя какую-то незнакомую мне кастрюлю.

— Послушай! — Мне наконец удалось выйти из оцепенения. — Я… я не знаю, откуда это все взялось! Это не мое!

— Бывает, бывает… — Он поставил кастрюлю на стол, снял крышку и принюхался. — Борщ, — удовлетворенно констатировал, — украинский. Люблю, знаешь ли, украинский борщ. С пампушками и со сметаной. У тебя есть пампушки и сметана?

Я потрясенно молчала.

— Ну чего ты стоишь? — воззрился на меня Иван своими пронзительно-синими глазами и достал из хлебницы свежеиспеченные пампушки, от которых по кухне сразу же волной пошел вкусный чесночный дух. — Иди переодевайся к обеду и мой руки. Я сам накрою на стол.

Вы когда-нибудь пробовали настоящий украинский борщ с пампушками?

Такой борщ умела готовить моя покойная бабушка, и я уже основательно успела позабыть его божественный вкус.

Вопросы, как обиженные пчелы, роились в моей бедной головушке, но я решила сначала насытиться, раз уж представилась такая возможность.

— Кофе? — предложил он, когда с борщом было покончено. — Или желаете второе блюдо? Можно, скажем, подогреть отбивные. Я там заметил в холодильнике…

— Благодарю покорно.

— Тогда кофе.

Все ясно, соображала я, наблюдая, как Иван открывает несуществовавший у меня еще сегодня большой пакет кофе «Арабика», щедро насыпает его в джезву, добавляет сахар, заливает кипятком и ставит джезву на малый огонь. Все ясно, он — гипнотизер, и все это происходит только в моем воображении. Но зачем? С какой, извините, целью? Завладеть моей душой и телом?

Но он достаточно интересен сам по себе, чтобы не испытывать недостатка в женщинах… Вот именно. Тобой этот недостаток и восполняется сейчас. Нет, постой… Я ведь сама к нему обратилась, а он просто сидел на скамейке летним погожим днем. Сидел себе, значит, на скамейке. Отдыхал. И тут подхожу я. Молодая длинноногая натуральная блондинка. Он (что совершенно естественно) теряет голову и, полностью отдавая себе отчет в том, насколько малы его шансы обратить на себя мое благосклонное внимание, прибегает к запрещенному приему. То бишь гипнозу. Бред.

И тут в дверь настойчиво позвонили.

Я сразу определила, что это приперся мой бывший муж и что он почти наверняка в изрядном подпитии. Черт, этого только мне не хватало!

— Открою? — полувопросительно глянул на меня Иван.

— Нет уж, — решительно поднялась я из-за стола. — Сиди.

Ну, точно. Муж. Да еще в агрессивной стадии опьянения.

— Чего тебе надо?

— Дай полтинник!

— Нет у меня денег.

— Тогда чего-нибудь выпить.

— Выпивки тоже нет. Иди откуда пришел.

— А-а! У нас гости! — это он заметил мужские сандалии в прихожей.

— Представь себе…

— А ну-ка…

Надо сказать, что мой бывший при росте метр девяносто и соответствующем весе обладал недюжинной силой, так что мои пятьдесят четыре килограмма он просто отодвинул рукой к стене и вломился на кухню.

Я бросилась вперед, готовая повиснуть на его медвежьих плечах, но бывший супружник, уставившись на спокойно пьющего кофе Ивана, вдруг как-то сник, пробормотал нечто вроде извинения, пятясь, покинул квартиру и загрохотал вниз по лестнице.

— Что ты ему сказал? — поинтересовалась я, наблюдая в окно за быстро удаляющейся по улице фигурой бывшего мужа.

— Ничего, — пожал он плечами. — Странный какой-то тип… Кто это?

— Когда-то был мужем.

— А!

— Что значит «а»?

— Да нет, ничего. Деликатный, наверное, человек. Увидел, что место занято, ну и решил без шума удалиться.

— Деликатный он, как же, — горько усмехнулась я. — Нет, если ты не фокусник, то, значит, гипнотизер. Только вот не пойму, что тебе нужно от бедной девушки.

— Доброй и красивой, — добавил он. — Я же тебе сказал: мне негде жить на теперешний момент, а ты мне понравилась.

— Все так просто?

— А зачем усложнять? — Он отнес чашки в раковину и принялся мыть посуду. — Понимаешь, я не люблю гостиниц.

— И все-таки, кто ты? — спросила я его спину.

Он обернулся, держа в руках только что вымытую тарелку. Капли воды медленно падали на линолеум.