Беглец

Поднявшись, я порылся в сумке и достал из неё пять кинжалов в ножнах, решив пока ограничиться таким количеством. Потом я подумал, что оставлять принцессу одну было бы неразумным, но убедил себя, что у неё есть мой амулет, убивать её здесь никто не собирается, а напоследок можно сделать одну маленькую хитрость — повесить на неё магический маячок, чтобы потом, случись что, иметь возможность быстро ее найти. Сосредоточившись, я вызвал в памяти одно хитрое эльфийское плетение, а затем осторожно коснулся ладонью плеча Алоны. Увидев, как мою руку окутало яркое зеленоватое сияние, которое затем втянулось в тело гномки, я понял, что все прошло удачно. Здорово! Теперь не придется искать свою гостиницу на обратном пути. А заклинание можно потом будет просто не подпитывать энергией и оно через месяц-другой рассеется бесследно.

Подхватив кинжалы, завернутые все в тот же эльфийский плащ, я решил на этот раз оставить лук и вышел из комнаты, повесив на окно и дверной проем защиту от магов. Проверив свой резерв, я убедился, что это действие отнимает у меня все меньше энергии. Нет, на него тратится одинаковое её количество, но энергии, остающейся во мне, отчего-то с каждым разом становится все больше. По моим подсчетам, я уже почти достиг того уровня, с которым был еще в эльфийском теле. Только этот процесс останавливаться вовсе не собирался. Интересно, это потому, что сейчас у меня человеческое тело? Или просто я настолько увлекся собиранием энергии, что все расширяла и увеличивала мой потенциал? Загадки, сплошные загадки...

Выйдя из гостиницы, я отправился искать улицу Кузнецов. Ага, в темноте, по безлюдным улицам, где и спросить не у кого. Прикинув, что гномы — довольно богатые личности, потому и на окраине селиться не будут, я отправился в центр города, где и принялся бродить кругами, разыскивая табличку с наковальней. Где-то через час, витке на третьем, я обнаружил искомое и пошел по найденной улице, выбирая дом побогаче. Увидев одно шикарное двухэтажное здание, я рискнул постучать в его дверь. Стучать пришлось долго, а затем в доме раздались шаги и сварливый голос произнес:

— Приходите утром!

— Сожалею, утром меня в городе не будет. А вы не купите сейчас у меня несколько эльфийских клинков? — сказал я голосом рекламщика, продающего стартовые пакеты для мобилок "ну, почти что даром".

Некоторое время за дверью было тихо, видимо хозяин осмысливал то, что я ему предложил. Затем дверь приоткрылась, и я увидел пожилого гнома с роскошной черной бородой до середины груди в ночной рубашке и с босыми ногами, державшего в руке зажженную лампу.

— Что вы там говорили про клинки? — переспросил он.

— Давайте пройдем в дом, — предложил я. — не на улице же вы их будете смотреть.

Гном посторонился, пропуская меня внутрь, а я развернул плащ и продемонстрировал гному пять эльфийских кинжалов. Гном сначала не поверил, но когда вытащил один клинок и посмотрел на лезвие... Короче говоря, после ожесточенного торга, мы с ним сошлись на пятьсот пятидесяти золотых монетах, которые гном принес мне опять-таки в кожаном мешочке. Его я с большим трудом запихнул в карман куртки, а затем, попрощавшись с хозяином, довольным покупкой, отправился назад, чувствуя, что времени до рассвета осталось не слишком много.

Именно поэтому я решил свернуть и добраться до "Бешеного быка" напрямую. Определив направление, которое указывал мне мой маячок, я стал пробираться сквозь дворы, темные переулки. Эльфийский плащ я решил накинуть на себя, чтобы не держать в руках, если придется спешно вынимать клинки. Но к счастью пока обходилось без происшествий. Заметив на одной из улочек ожидающую в тени группу гоп-стоповцев, я невозмутимо прошел мимо, махнув им по-дружески рукой. Бандиты не стали ко мне приставать, или признав за своего, или посчитав опасным, и решили дождаться другой жертвы.

Свернув на одну из широких улиц, я заметил на ней большое оживление. По сравнению с безлюдьем на остальных улочках, эта буквально бурлила жизнью. То и дело мне попадались разные личности, скрывающие свои лица под капюшонами плащей, одни куда-то спешащие, другие — только что вышедшие из ближайших домов. Поискав взглядом табличку с названием улицы, я обнаружил на ней вырезанный цветок — то ли розу, то ли еще что-то, в темноте было слабо видно. Решив не выделяться, я тоже накинул на себя капюшон и пошел по ней дальше, недоумевая, что же это за собрание такое. Неужели какая-нибудь религиозная секта или...

И тут я услышал женский смех в одном из домов, и мне сразу все стало понятно. Это была улица борделей и тому подобных заведений, и хотя красных фонарей и розовых занавесок я не наблюдал, мне стало ясным наличие на ней такого количества мужчин, прячущих свои лица под капюшонами. Небось, со всего города пришли, болезные, чтобы найти утешения в женских объятиях! Ухмыляясь, я продолжал идти по улице, рассматривая окна домов, в которых горел свет. Пара сцен, промелькнувших в них, показали, что в своих предположениях я нисколько не ошибся.