Беглец

Хром ничего не ответил. Но не аномалия это была. А карты он забыл. Надо, что ли, распечатать было да взять с собой. Поздно теперь уже жалеть. Надо идти дальше.

Снова подъем по лестничной клетке.

Добрались до отметки +53.

– Стойте здесь, я сам, – сказал Хром. – Ждите меня.

По деревянному освинцованному трапу он выбрался к тому, что некогда было центральным залом четвертого блока. Сквозь просветы в металлической кровле струились лучи света. Дождь закончился. Но сквозь многочисленные прорехи в центральный зал с шумом лилась вода.

Дозиметр зашкаливал.

Нет, здесь точно искать нечего.

Да, Хром читал, что еще в девяностых годах кто-то умудрился украсть свежие топливные сборки из четвертого блока. Порезали ножовкой да спрятали в бытовке. Хром надеялся, что еще что-то осталось. Но нет. В таком завале просто нечего искать. Только завалы и пыль радиоактивная. Может, журналисты ошиблись? Спутали четвертый блок с третьим? Впрочем, свежие сборки на момент аварии здесь действительно были. Даже, вроде бы, в одном из помещений ближе к венттрубе какое-то количество уцелело. Их потом переместили на хранилище свежего топлива. Но в таких условиях туда не пробраться.

Долго находиться здесь было опасно.

Хром вернулся к товарищам.

– Нет, это тупик. Возвращаемся.

И они спустились до отметки +10. А Хром все думал, где найти и как взять с собой свежие топливные сборки. Он был уверен: они не менее ценны, чем искомые батарейки. Может, на третьем блоке еще есть? С лестницы вышли к золотому коридору. Впрочем, золотым он был лишь частично. Со стороны лестницы вместо анодированного алюминия красовались массивные листы свинца. Упирался золотой коридор в белую стену – торец опоры балки «Мамонт», которая разбила коридор на две части. Здесь, для обслуживания объекта – укрытие, и там где-то реакторы с первого по третий.

– Прострел с угла, не задерживаемся! – крикнул Хром.

Прошли по коридору, свинец сменился золотом.

Навстречу – пара зомби.

Дед расстрелял обоих.

– Мне нужно чистое помещение, – сказал он Хрому. – Нужны еще заряды.

Такой закуток нашелся – меньше миллирентгена в час. Дед раскрутил пленку, загрузил в кивер четыре стрелы.

Теперь свернули в соседний коридор и мимо трубопроводов направились обратно. За стеной – золотой коридор. А здесь стены – белые. Вышли на БЩУ-4. С него управлялся блок в момент взрыва. Металлические щиты с уймой приборов были завешаны пленкой. И правда, будто не так давно катастрофа случилась. За шкафами раздался шорох. Дед прицелился, но человек взмолился: «Не стреляйте!» Одет он был в белую спецовку, бахилы. Респиратор и каска тоже присутствовали.

– Ты кто такой? Что здесь делаешь? – спросил Локи.

– Журналист. Мы с экскурсией.

– А чего тут сидишь?

– А ну, давай, быстро, с угла прострел! – не дожидаясь ответа незнакомца, скомандовал Хром.

– Мы с экскурсией сюда приехали, группа журналистов и блогеров. Показывали турбинный зал, БЩУ-3, в центральном зале были, а потом повели на БЩУ-4, – рассказывал журналист. – А потом все стали превращаться в зомби. Я спрятался от них за шкафами, и они разбрелись. Я не понимаю, что происходит.

– Спокойно, спокойно, – сказал Локи. – Мы тебя выведем. Правда, домой уже не вернешься.

«Ну, это еще как сказать», – подумал Хром, но озвучивать свои мысли не стал.

Прошли дальше белыми коридорами, и вот она – дверь, разделяющая третий и четвертый блоки.

Золотой коридор.

«Вот уж воистину, машина желаний», – думал Хром. Теперь он точно знал, зачем пришел сюда. План уже полностью оформился у него в голове.

Санпропускник. Избавились, наконец, от пленки и бахил, все поместили в ящик с надписью «Использованные СИЗ». А золотой коридор тянулся дальше. В окно перехода между первой и второй очередью из технологических ворот выглядывала кабина «КРАЗа».

Хром взял его на заметку.

Теперь они шли по коридорам третьего блока.

– И что так? – спросил Хром. – Неужели писать не о чем, что на ЧАЭС сунулись? Опасное ведь место!

– Почему ЧАЭС? – удивился журналист. – Курская АЭС.

– Подожди, – удивился Хром. – Ты хочешь сказать, мы не на Чернобыльской?

– Конечно, нет. Разве можно спутать? Чернобыльская и сейчас работает, а четвертый блок рванул на Курской. Ты разве не знал?

– Вот черт! – ругнулся Хром. – Стало быть, реакторы рабочие. Это на ЧАЭС все уже остановили.

Впрочем, станции, и правда, близнецы. Две альтернативные реальности в рамках одной. Две идентичные АЭС. Одна взорвалась, другая – нет. Даже на спутниковых картах одну от другой можно отличить лишь по ориентации в пространстве.

– И когда рванула Курская? – спросил Хром.

– Так это же все знают! – удивился Журналист.

– Мы не местные.

– В 2006.

– А Союз распался?

– В 2011.

– И много станций, таких, как эта?

– Да везде они.

– И взорвалась только КуАЭС?

– Да, только она.

– Ну ты и чудеса говоришь, Журналист! – только и смог ответить Хром.