Беглая монахиня

Комната ученого-книжника располагалась на втором этаже, справа от лестницы. Каждая ступенька скрипела на свой лад, так что всякий, кто поднимался по лестнице, устраивал отвратительный концерт. Как и все комнаты в доме, комната ученого была не заперта, поскольку ни одна дверь, кроме входной, не имела замка. В помещении с тремя окнами, выходившими на «Преисподнюю», был такой низкий потолок, что статный мужчина мог перемещаться в нем, лишь пригнув голову.

Посреди комнаты стоял стол с ворохом рисунков, схем и бумагами, испещренными надписями. На кроватях, на единственном стуле, даже на обшитом планками полу были беспорядочно разбросаны листы. Когда Венделин занес ногу, чтобы войти в комнату, булочница распростерла руки и преградила ему путь, сказав, что ученому мужу наверняка было бы неприятно, если бы в его отсутствие в комнату заходили чужие.

Позже, устраиваясь на ночь в своей комнатенке под крышей, Магдалена спросила Венделина:

— Ты веришь, что Альбрехт Бранденбургский пользуется услугами стеганографа или криптолога, чтобы подобраться к «Книгам Премудрости»?

— Почему нет, — ответил Венделин, — от Майнцского князя-епископа можно ожидать чего угодно, а если речь идет о деньгах, то вообще всего. Но и за специалиста по шифрам Гельмонта я бы не поручился...

— Думаешь, он работает на себя? То есть в случае, если Гельмонт найдет «Книги Премудрости», он мог бы бросить своего заказчика и исчезнуть?

Свинопас наморщил лоб.

— Как знать? Насильственная смерть его любовницы наводит на некоторые мысли.

— Ну говори же, не томи загадками! — накинулась на него Магдалена.

— Понимаешь, — Венделин самодовольно ухмыльнулся, — может, мы с тобой опоздали, Гельмонт уже нашел «Книги Премудрости» и пытался скрыться. Альбрехт Бранденбургский пронюхал про это и приказал убить Ксеранту, так сказать, для устрашения. Убивать самого Гельмонта нецелесообразно, ведь он, скорее всего, единственный, кто знает, где тайник.

— Какие еще варианты?

— Они нашли «Книги Премудрости» и поссорились, решая, кому предложить купить их. Или они нашли книги, а на них лежит смертоносное проклятие.

— Слушай, Венделин, ты мог бы стать неподражаемым рассказчиком, странствовать по городам и развлекать народ. Но почему ты каждый раз исходишь из того, что Гельмонт уже нашел книги? Кучи бумаг в его комнате еще ни о чем не говорят. Кому как не тебе знать: бумага все стерпит!

Свинопас кивнул, словно Магдалена вернула его в реальность.

— Давай завтра пораньше начнем поиски, — шепотом, но с нажимом предложила она, — в конце концов, мы знаем

больше, чем все другие охотники за «Книгами Премудрости».

Этой ночью, первой на незнакомом месте, в чужом окружении, Магдалену одолевали тысячи мыслей. Если насильственная смерть Ксеранты у жителей Бамберга не вызвала особого интереса, то Магдалене она не давала покоя.

У кого были основания убить гадалку? Или она сама покончила с собой? Но какие у нее могли быть мотивы? Какую роль сыграл в ее смерти ученый-стеганограф?

Разумеется, Магдалена неоднократно желала смерти этому дьяволу в юбке, и теперь, когда, похоже, сбылось проклятие, она почувствовала свою вину; печальное событие тяготило ее сверх всякой меры.

Поглощенная своими думами, она поначалу не обратила внимания на жалобный скрип ступеней лестницы, с большими интервалами доносившийся до нее. Потом все смолкло. «Может, — подумала она, — ученый вернулся?» Неожиданно мучительный скрип деревянных ступеней послышался вновь.

— Венделин! — зашептала Магдалена и начала трясти Свинопаса. — Ты что, не слышишь? Шаги на лестнице!

Свинопас недовольно повернулся набок и, широко зевнув, сонно ответил:

— Наверное, булочница проверяет, все ли в порядке!

— А может, ученый?

— Может и он. — Венделин слишком устал, чтобы вдаваться в объяснения. — Спи, еще темно...

Наутро вдовица подозрительно посмотрела на них и поинтересовалась, что это постояльцы искали посреди ночи. В таком старом доме, как этот, ни один шаг не останется незамеченным. «Благодаря привидениям, населяющим балочные перекрытия», — уточнила она.

Когда Магдалена и Венделин заверили ее, что не покидали своей комнаты и, наоборот, были уверены, что это она проверяла, все ли в порядке, булочница встрепенулась и, невзирая

на жуткий скрип, бросилась вверх по лестнице и распахнула дверь комнаты ученого-стеганографа. Потом долгое время все было тихо.

Наконец она медленно спустилась вниз. Магдалена кинулась к ней с немым вопросом на лице.

— Уехал, — произнесла вдова. И, разведя руками, добавила: — Вместе со всем своим имуществом. — Она разжала левый кулак. — На столе лежали четыре гульдена. А ведь он не должен мне ни одного крейцера. Наоборот, заплатил за две недели вперед.

— Хороший, видно, был человек, — произнес Свинопас с легкой иронией.

Булочница явно не заметила насмешки и сказала, гневно сверкая глазами:

— Тогда тем более непонятно, почему он исчез под покровом ночи.