Беги, ведьма

– Она – это вы. Ваша темная половина, ваша тень.

– Тени не могут разговаривать.

– Тени могут многое, но людей, способных их понять, единицы.

– Вы способны?

– И вы тоже. Вы очень особенная, мадемуазель Элизабет, а это, – палец мсье Жака коснулся медальона, но ментор тут же отдернул руку, словно обжегся, – сделает вас еще и сильной, заставит вашу тень слушаться и помогать вам. Только… – Мсье Жак замолчал, и Лиза испугалась, что он передумает и заберет свой волшебный медальон. Мама тоже чего-то испугалась, смотрела на них с мсье Жаком как на незнакомцев, шептала что-то неразборчивое. Может, молитву? – Только просить тень о помощи можно лишь в самом крайнем случае, когда жизни вашей будет угрожать реальная опасность.

– Такая, как сегодня?

– Да, такая, как сегодня. – Он кивнул.

– А как мне ее попросить? Как позвать?

– Она придет сама. Тень всегда чует беду, и, возможно, наступит и такой момент, когда тень попытается вас обмануть. Не верьте, мадемуазель Элизабет, тени искусные лгуньи.

– Они злые?

Девочка-тень не казалась Лизе злой.

– Они не злые, просто иногда они любят жизнь сильнее, чем их хозяева. Вы должны любить жизнь, мадемуазель Элизабет, и тогда с вами не случится ничего плохого. И последнее: не теряйте медальон. Никогда, ни при каких обстоятельствах он не должен оказаться в руках вашей тени. Вы еще слишком юны, чтобы я смог объяснить, просто… не теряйте и не отдавайте его тени.

– А как же вы? – Лизе вдруг стало жалко, что мсье Жак остался без такой чудесной вещицы.

– Моя тень достаточно часто меня выручала, пришло время дать ей покой.

Рядом тихо всхлипнула мама, зажала руками уши. Маме было неинтересно слушать про тени…

* * *

Арина проснулась со вкусом речной воды во рту, вспотевшая, в прилипшей к телу одежде, сбросила с себя простыню, сделала жадный вдох и только потом, пошатываясь, подошла к окну. Если судить по клочку неба, видимому из окна палаты, проспала она совсем недолго. Хелена так филигранно просчитала дозу? Или ее организм учится приспосабливаться? Лучше бы второе.

Распахнув окно настежь, Арина вернулась в кровать, забросила руки за голову, уставилась в потолок. Ей предстояло обдумать сразу две вещи, обе неприятные, одну даже болезненную. С какой начинать, она не знала, но прятать голову в песок и дальше не имело смысла. Надо принять действительность такой, какая она есть, и начать наконец действовать. Увиденное во сне, несомненно, важно и кое-что проясняет. По крайней мере, понятно, что медальон – не просто побрякушка, а нечто гораздо большее, что он в самом деле принадлежал Хелениной прабабке. Тут она не соврала. А вот в остальном, куда более важном…