Беги, Василич, беги!

Вот и получилось послушное стадо, которое без особых усилий загонялось в счастливое общество коммунизма или еще более счастливое крепостное состояние в виде продаваемых рабов.

В других странах люди объединяются по семейным кланам. Каждый год проводятся встречи всех членов клана, то есть родственников, близких и дальних, и все знакомятся друг с другом, узнают новости и знают, на кого можно опереться в том или ином случае. В Средней Азии и на Кавказе родственникам помогают другие родственники, живя как бы одной семьей по типу «коза ностра» (наше дело). И такие люди опасны для всех властей. Умная власть науськивает их на представителей основной, наиболее угнетаемой нации. Вот и получается: разделяй и властвуй, говори, что преступность не имеет национальности, но если что-то сделает русский, то это уже расценивается как великодержавный шовинизм. Были бы все в равном положении, то не было таких националистических проявлений, которые сотрясают Россию и сотрясут до дел нехороших.

Глава 34

У кованых ворот меня остановил мордоворот в форме охранника какого-нибудь миллиардера или президента, то есть в черном однобортном костюме, белой рубашке и с черным галстуком:

— Вы к кому, уважаемый?

— К Гудыме, — просто сказал я.

— А вам назначено или вы по чьему-то звонку? — спросил охранник.

— У меня к нему посылка, — сказал я и полез рукой под пиджак, где на спине за поясом у меня был маузер.

В течение каких-то миллисекунд, как в старых вестернах, на меня уже смотрел армейский кольт сорок пятого калибра и два автоматных ствола в открывшихся амбразурах бронированного забора.

Я моментально поднял руки, потому что напуганные люди в разговоры не вступают, а сразу стреляют. Затем я повернулся спиной к охраннику и сказал:

— За ремнем, доставай сам.

Охранник быстро достал маузер и профессионально обыскал меня.

— Что передать господину Гудыме? — спросил он спокойным голосом.

— А вот это и передай, — сказал я.

На месте опрашивающего меня охранника появился другой с израильским автоматом «узи» тридцать восьмого калибра.

— Они бы еще сделали автомат двадцатимиллиметрового калибра, — подумал я про себя, — чуть побольше сорок пятого калибра (почти одиннадцать с половиной миллиметров), зато грохоту будет больше и отдача будет откидывать стреляющего метров на пять от цели.

Не прошло и трех минут, как от главного крыльца раздался свист, и охранник мгновенно спрятал свой «узи», а затем склонился передо мной с приветливой улыбкой:

— Проходите, пожалуйста.

В доме меня провели в кабинет хозяина, отделанный по всем правилам бериевско-ежовского стиля: лакированные дубовые панели высотой полтора метра, дубовые прямоугольные стулья с коричневыми дерматиновыми сидушками и подспинниками, огромный двухтумбовый письменный стол, за которым здоровый человек казался более значительным, маленький — вообще никем, а средний так и оставался середнячком, на которого никто не обращал внимания.

За столом сидел мой давний знакомый оперуполномоченный ЧК Гудыма собственной персоной. Он был чуть покрупнее среднего человека, поэтому и смотрелся за столом более значительно.

— Гудыма, ты? — закричал я и бросился к нему с распростертыми объятиями.

— Я! — закричал Гудыма и мы обнялись с ним как два старых товарища, которым довелось разминуться в смертельном бою и сейчас после многих лет разлуки встретились вновь, чтобы вспомнить, как вместе рубились в гуще кровавой схватки.

— Как ты остался жив? — спросил я, — такого же не может быть. Я сам видел, как ты упал, бросив мне на память маузер.

— Я и сам подумал, что каюк мне, — начал рассказывать Гудыма. — И вдруг я понял, что не могу утонуть, потому что этих гадов было так много, что они как двигающаяся дорога понесли меня в сторону, причем каждый хочет меня укусить, но каждый же и не дает это сделать. Светолика собрала всех тварей с округи. Это как в человеческом обществе, когда слишком много сволочей вокруг, то легче выжить, нужно только одну сволочь натравливать на другую и они сами себя съедят.

Когда я выскочил на поверхность, то еще видел, как ты уходил вдалеке. Отдохнув немного и пообсохнув от слизи монстров, я пошел в твою сторону, вспоминая те мостки, по которым я пришел сюда.

Недалеко от дома, я увидел сломанные мостки и понял, что ты упал в воду и погиб, так там хищников было мало и ничто не мешало им расправиться с тобой. Я не стал искушать судьбу, нашел ветку попрочнее, перепрыгнул на берег и вот уже тридцать с лишним лет живу прямо вот здесь.

— А как ты авторитетом-то стал? — спросил я. Все-таки интересно знать, как из правоохранителей получаются криминальные воротилы.