Я забегала по кухне, кусая ногти, нужно ее догнать, ведь Лидка их Даже не узнает! Береженого бог бережет!
Я влетела в комнату. В ожидании ужина Олег возился с документами. Он оглянулся на шум, удивился, глядя в мои вытаращенные глаза:
— Что с тобой? Что-нибудь случилось?
Я активно кивнула. Муж нахмурился.
— Олег, мне надо срочно догнать Лиду. Понимаешь, она сейчас вышла, а я смотрела в окно. За ней пошли ребята, здоровые такие... Они за ней следили! Мало ли что может быть?! Вдруг они что-нибудь сделают? Ну, ты понимаешь...
— Нет, — сказал Олег, — ничего не понимаю. Ты чего взвилась-то? Потому что с лавки поднялись неизвестные мужики? Которые, скорее всего, там пиво пили?
— Нет, — заюлила я, прекрасно понимая, что не могу рассказать ему о том, что мужики эти неизвестны лишь в определенной степени. Тогда придется рассказывать и о «Нефертити», и о том, как и с кем я оттуда Лидку вытаскивала. — Они точно за ней пошли, я знаю!
Чем больше я старалась убедить мужа, тем меньше он понимал. Во взгляде его утвердилось настороженное недоумение, и я прекрасно знала, что довольно скоро он просто-напросто разозлится. Однако секунды таяли, как снег под солнцем, и что за это время произошло на улице, один бог ведал.
— Ну, ладно! Ты подожди меня, пожалуйста! — примирительно замахала я руками, жалея, что сразу не сочинила какую-нибудь невинную чушь вроде забытого Лидкой кошелька. — Я только выйду на пару минут и сразу вернусь!
Я рванула к дверям но Олег окликнул:
— Нет уж! Я пойду с тобой!
Чтобы не терять времени, я не стала спорить.
Выскочив из подъезда, я припустила вдоль палисадника, а супруг приотстал. Добежав до угла, завертела головой, но ни Лидки, ни ее таинственных собутыльников не обнаружила. Я покружила возле палаток, обошла остановку, прошлась вдоль дороги.
— Ну, — раздался за спиной голос Олега, — где хладный труп Вельниченко?
Глупая шутка меня не развеселила. Я посмотрела на мужа неодобрительно и пожала плечами:
— Наверное, уже уехала...
— Хватит ерундой заниматься! — махнул рукой Олег. — Я уже не просто есть, а прямо-таки жрать хочу...
Он направился к дому. Оглядываясь вокруг, я пошла следом. А дома...
Мясо на плите подгорело, пока сварится картошка, пришлось ждать долго, поскольку я забыла включить конфорку под кастрюлей. Так что атмосферу, царившую на ужине по случаю возвращения любимого из командировки, располагающей назвать было сложно. Я морщила лоб, прикидывая, сколько Лидке надо времени, чтобы добраться до дома. Олег жевал без энтузиазма и глядел хмуро. Предприняв безуспешную попытку разузнать о красотах природы Азербайджана, я умолкла. Наконец муж отодвинул тарелку и уткнулся в телевизор. Выждав минуту, я выскользнула в коридор.
— Нина Сергеевна? Добрый вечер, это Люба. А Лида вернулась? Нет? — Я испугалась. Но тут Лидкина мама попросила подождать. В трубке раздался грохот, словно на паркет выпустили стадо мамонтов. — Пришла? Ну, мы завтра созвонимся.
Я вернулась и занялась грязной посудой. Что ж, видимо, я ошиблась.
Теперь я вспомнила о собственных проблемах. Надо же объясниться насчет командировки! Однако решиться на разговор все не могла. Только когда муж оказался в постели, я присела на краешек кровати.
— Помнишь, я говорила тебе о командировке?
К большому моему удивлению, он помнил. Это ободрило, но, как выяснилось, ничуть не помогло. Минут через двадцать, выслушав эмоциональный монолог, сопровождаемый активной жестикуляцией, я оказалась за дверью спальни с зареванной физиономией и подушкой в трясущихся руках.
Утро не принесло никаких улучшений. Мы с Олегом поругались до завтрака, потом во время завтрака и продолжили после него.
— Олег, я не могу не ехать, — жалобно твердила я, заглядывая в сливовые глаза мужа. — Тогда придется уволиться...
Однако подобные мелочи интересовали его мало. Сливовые глаза смотрели сквозь меня, словно сквозь стекло, и лишь изредка кривились губы:
— Я сказал — нет!
— Но я уже отдала документы... У меня нет выбора...
— Выбор всегда есть! — назидательно отчеканил муж и отвернулся. — Ты когда документы отдавала, со мной советовалась? Ну вот теперь и не обижайся!
Объявив, что после командировки осталось несколько свободных дней и что в контору он идти не собирается, Олег устроился на диване, лениво перебирая бумаги из яркой сиреневой папки. Свернувшись калачиком в кресле, я горестно вздыхала.
До отъезда оставалось два дня. В тоске я переводила взгляд с мужа, продолжавшего валяться на диване, на календарь и обратно. Олег прилежно делал вид, что не понимает глубинного смысла моих молящих взглядов, с издевательской вежливостью осведомлялся о самочувствии и снова принимался копаться в своих бумагах.
Около полудня супруг неожиданно поднялся.
— Мне нужно уйти на пару часов... — проинформировал он, обуваясь.
Не успела за ним закрыться дверь, позвонила Лидка.
— Привет! — обрадовалась я, заслышав знакомый голос. — Как дела?
— В норме... — Подруга была на службе, поэтому добавляла в голос определенную долю официоза. — Как у тебя?
— Никак... — Я вздохнула. — Он категорически против.