Беги, Люба, беги!

— В принципе, нет ничего удивительного. Я ведь вам говорила, что в той больнице к ней в палату забрался какой-то псих. А здесь она пока никого не знает. Постарайтесь, пожалуйста, чтобы к ней без вас не заходили незнакомцы.

— Ладно. — Доктор согласно кивнула и задумчиво поджала губы. — Я посмотрела ее снимки. Она ведь с лестницы упала? А лестница с перилами?

Я кивнула и описала примерную траекторию подружкиных кульбитов.

— Что ж, травмы классические. А вот повреждение в нижней части черепа могло стоить ей жизни. Ей повезло с нейрохирургом. Но как при падении она получила такую травму? Конечно, возможна вероятность, что был удар о перила, но...

Делиться своими мыслями на сей счет я не стала. Однако слова Марии Андреевны подтверждали догадку Ферапонтова: Вельниченко с лестницы столкнули. Вернее, ударили сзади по голове. Хорошо, что она у нее оказалась крепкая, иначе свои классические переломы Лидка демонстрировала бы на столе патологоанатома.

На минутку заглянув к подруге, я поторопилась в седьмой корпус. Сегодня приемный день, и возле поста меня уже поджидала Жанна. Пока мы вместе шли к кабинету, я бегло просмотрела сегодняшнюю «форму». Получасовые «окна» были после обеда и ближе к вечеру. Что ж, вполне можно улучить минуту, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Первая половина дня прошла незаметно. Я не успела оглянуться, как Жанна стянула с головы шапочку и сладко потянулась:

— Все, перерыв.

Наскоро пообедав, я оставила медсестру и направилась к лифту. Но вдруг увидела идущего по коридору Поскольца. И тут сделала то, на что никогда бы не решилась, если бы заранее готовилась.

— Здравствуй, Вадим Сергеевич, — беззаботно улыбнулась я, — ты, часом, не в «Б12»? Я тоже туда...

— Привет, — улыбнулся в ответ Комод. — Туда. Ну, пойдем...

Мы вошли в лифт, где он воспользовался своим пропуском, имевшим первый уровень доступа.

— Ну, как там, Все нормально? — деловито поинтересовалась я, выходя вслед за Комодом на первом вспомогательном уровне. — Бегункова в среду?

— Да, — кивнул хирург, пропуская меня в следующий лифт. — А бизнесмен в четверг.

— Исмаилян сказал, что тот парень уже у нас, — глядя на коллегу ясными глазами, сказала я. — У тебя есть время? Может, ты меня проводишь, чтоб я других не дергала?

Вероятно, я зря старалась с улыбками и ясными взглядами, потому что задумываться над моими словами Посколец и не помышлял.

— Конечно! — легко согласился он. И только уже направляясь к палате, мимоходом уточнил: — А на кой он тебе нужен?

— Ну, что ты?! — ласково удивилась я. — Такой интересный случай!

Комод кивнул, принимая мое любопытство как нечто само собой разумеющееся, и распахнул дверь в узкий коридор. Здесь никого не было. Посколец поманил меня за собой, и мы подошли к двери с табличкой «Бокс № 3». Палата представляла собой небольшое помещение с одной койкой. На ней лежал человек, высоко затянутый простыней, сзади стоял работающий аппарат искусственной вентиляции легких.

— Ну и что? — по возможности спокойно спросила я, неожиданно поняв, что осматривать тело категорически не хочется.

— Ничего, — махнул рукой Посколец. — Полный овощ. Мозги в минусе. Хоть сейчас акт составляй.

Пересилив себя, я подошла к кровати и, немного оттянув простыню, окинула взглядом бледное лицо с характерно заострившимися чертами лица.

— Но почему он здесь? — Вопрос вырвался нечаянно. Я поняла, что Поскольцу он не очень понравился, и поправилась: — Я имею в виду, у нас...

— А где ж ему быть? Его наша машина подобрала, в реанимации лежал.

Я понятливо кивнула.

— Ну, пошли... Меня в отделении ждут. — Посколец глянул на часы.

— Да, да, меня тоже.

Я вернулась к себе за пару минут до конца «окна». Жанна хихикала с охранником, вызывая тем самым неодобрение дежурной. У дверей кабинета уже сидела пациентка — дородная усатая дама по фамилии Модестова. Каждые две недели она изводила меня жалобами на одышку и рассказами о количестве съеденных пирожных.

Когда настало время второго перерыва, я дала Жанне небольшое поручение. Дождавшись, пока она выйдет, переставила клавиатуру и развернула к себе монитор. Попытка сразу разыскать интересующий меня файл успехом не увенчалась. Пару минут я смотрела на экран, не в силах сообразить, по каким параметрам искать то, что нужно. Сложность заключалась в том, что я далеко не была уверена в правильности своих догадок. И уже начала нервничать, поскольку не хотела посвящать в поиски медсестру, но тут, как часто бывает в последнюю минуту, пришло озарение. Я торопливо набрала код группы

крови и через минуту читала данные... одного из своих пациентов.

— Бобиков Илья Демидович. Тридцать лет. Черт, как же я могла забыть!

В коридоре послышался звонкий перестук каблучков.

Я закрыла файл и торопливо записала домашний адрес пациента...

Уже смеркалось, когда я снова заглянула в Лидкину палату. Здесь произошли изменения: кровать стояла напротив двери — видимо, для того, чтобы Вельниченко сразу видела входящих. Меня она, правда, не увидела, поскольку спала.