Беги, Люба, беги!

Только отчего-то после нашей беседы сердце мое охватила маета. Тревожное чувство, что я позабыла сделать что-то важное, не давало покоя. Взглянув на часы, я нахмурилась и прикусила губу. Лидка... Я старалась выкраивать время, чтобы проведывать ее почаще, но за суетой последних дней все никак не могла выбраться. Пожалуй, съезжу к ней сейчас, пока есть свободное время.

Не успела я выйти к дороге и поднять руку, как возле меня с лихим визгом затормозила алая «Шкода», разукрашенная клетчатыми стартовыми флажками. Хозяином оказался слащаво-прыщавый парнишка неопределенного возраста, который безбожно клеился ко мне всю дорогу. Затормозив возле больницы, в оплату он категорически потребовал номер моего мобильника. Я согласилась и, назвавшись Сашей, продиктовала телефон нашего психиатра Александра Валерьяновича. Когда я вылезала из машины, настроение у меня было распрекрасное.

В холле больницы было пусто, лишь долговязый охранник уныло слонялся вдоль стенки. Стараясь не цокать каблуками по пустынному в послеобеденное время коридору, я добралась до палаты. Тихонько открыла дверь. Справа от Лидкиной кровати стояла белая матерчатая ширма. Там, поправляя стойку капельницы, стоял кто-то из медперсонала.

— Здравствуйте, — на всякий случай шепотом сказала я, разглядывая просторную мужскую спину в белом халате. — Ну как она? Спит?

В ответ последовал кивок белой шапочкой. Я осторожно прошла левее, разглядывая врача, с которым раньше здесь не встречалась.

Оказавшись по другую сторону кровати, я с невесть откуда возникшим волнением оглядывала доктора. И хотя он явно пытался отвернуться, это не помешало мне разглядеть на его лице марлевую маску.

«Зачем ему маска? — стремительно закружилось в мозгу. — И почему он в перчатках?»

— Что вы делаете? Кто вы такой?! — не помня себя, вдруг заорала я, бросаясь к странному субъекту. — Охрана!!!

Все дальнейшее произошло столь стремительно, что запечатлелось в моей памяти весьма слабо. Я успела обежать Лидкину кровать и оказалась нос к носу со стремительно рванувшим с места незнакомцем. Из-за шапочки и маски разглядеть его лицо было невозможно, но весь облик этого человека был столь необъяснимо мне знаком, что я на мгновение застыла. Поэтому незнакомцу вполне хватило времени размахнуться и ударить меня кулаком в живот. Глухо крякнув, я улетела к противоположной стене. Перед глазами затанцевали чарльстон светлячки, и, словно сквозь вату, я услышала торопливый топот убегающего прочь самозванца.

Шевельнувшись, я охнула. Под ребрами пылал костер. За дверью послышался шум, она распахнулась, и кто-то ворвался в палату. Я напрягла плывущее зрение и охнула вторично. Ферапонтов...

Кинув взгляд на Лидку, он бросился ко мне и схватил за руки:

— Любовь Петровна! Как вы? Что случилось?

С трудом шевеля языком, я попробовала объяснить:

— Кто-то чужой... не врач... у аппаратуры... что-то делал... Я вошла...

— Где именно? — взвился с места Ферапонтов. — Что делал?

— Капельница... — сделала я безрезультатную попытку встать. — Он стоял там...

И тут Коля начал делать то, отчего у меня снова пропал дар речи.

Подойдя к Лидке, он сдернул с ее руки катетер. Потом сорвал с крючка капельницу. Я испуганно моргала на соседа, совершенно не понимая, что происходит. Меж тем Коля подошел к ширме и присел. В руке его оказался одноразовый шприц.

— Смотрите — абсолютно сухой! Никакой жидкости! — воскликнул Ферапонтов.

— Но... что все это значит? — растерялась я, не поспевая вновь сотрясенной мыслью за словами и действиями.

— Воздух...

— Что? — и тут я ахнула, вдруг поняв, что он хочет сказать. — Воздушная эмболия... Боже мой! Да ведь он собирался ее убить!

Я кинулась к экрану, но, к счастью, все показания были в пределах. Видимо, Коля подоспел весьма вовремя.

— Любовь Петровна! Как он выглядел? — Описание белой шапочки, халата и марлевой повязки много времени не заняло. - И куда делся?

— Разве ты не видел никого в коридоре?

-Нет.

— А как же ты понял, что здесь что-то случилось? — все больше удивляясь, спросила я.

— Да я ваш крик еще с улицы услышал.

Оставив аппаратуру, я взглянула на окно. Жарко, оно открыто. Что ж, вполне возможно... Пока я ворочала извилинами, Ферапонтов исчез.

Мои размышления прервала подружка. Вероятно, разбуженная поднятым нами шумом, Лидка зашевелилась. Она испуганно моргала, крутя по сторонам глазами.

— Лидочка! — обрадовалась я, отметив, что в ее облике произошли явные сдвиги в лучшую сторону. — Не волнуйся, все в порядке! Просто Коля лоток на пол уронил!

Увидев меня, она немного успокоилась. Мы поговорили. Вернее, говорила я, а Лидка только подхрюкивала, так как швы на лице разговаривать не позволяли.

Прошло несколько минут, и в дверь заглянул растрепанный охранник:

— Что тут у вас? Случилось чего?

— Скажите, минут пять назад из больницы не выходил мужчина? Может, кто-нибудь из медперсонала?

— Выходил? — переспросил тот, размышляя мучительно долго. — Из персонала? He-а... Никто не выходил. Только пришел. Ну, тот парень, что привез ее... — кивнул он на Лидку. — А что?

Пока мы беседовали, в палату вошла медсестра.