Беги как чёрт

Ей вовсе не был противен этот человек, но ей было противно его поведение; в первую очередь, все потому же, что она не допускала правды в его словах. Она могла допустить, что он и сам думает, что говорит правду, но правда эта была не из сердца, а из воображения, или из гордости. Нельзя сказать, чтобы Рене скептически относилась к возвышенным чувствам; она верила в любовь. Но реалии жизни убеждали ее, что действительно сильные и искренние чувства плохо уживаются в пламенных натурах, хоть те сами свято в них верят. А Винс был в ее глазах именно таким. Рене с интересом рассматривала его, пока он блуждал взглядом по стенам комнаты, и видела за его маской великой страсти человека, который без труда и без угрызений совести вытрет ноги об чужую душу.

– Слушай, мне вот интересно, почему именно ты не изменишь свою жизнь? – нарушила она молчание.

– В смысле? – ей показалось, что Винсу стало неловко.

– Ну, ты вот сидишь тут ноешь мне, что у тебя мало денег, – голос и лицо Рене приняли выражение дразнящего пренебрежения, – что половину их тратишь на проститутку, еще четверть на аренду квартиры, а последние пропиваешь, чтобы не видеть и не чувствовать боль и страдания этого мира. Но ведь ты неглупый человек. У тебя высшее образование журналиста, а это престижная, высокооплачиваемая, и – самое главное, – интересная профессия. Но ты предпочитаешь отсиживаться в каком-то полузакрытом и заброшенном отеле и проклинать свою судьбу!

– С чего ты взяла, что я проклинаю свою судьбу? С чего ты взяла, что я несчастлив и недоволен жизнью?

– Ну… – Рене немного замялась и пожала плечами, – почему ты не работаешь журналистом или кем-то еще в этой сфере?

– Не хочу, – ответил Винс с непонятным для Рене удивлением.

Она помолчала в легкой растерянности и вновь пожала плечами.

– Но в любом случае, ты мог бы найти себе хорошую работу по душе!

– Ты не поняла, я вообще не хочу работать, – невозмутимо ответил Винс, что заставило Рене залиться веселым смехом, после того как секунд пять она взирала на него круглыми от изумления глазами.

– Я получал высшее образование не для того, чтобы работать. Чтобы добиться успеха в журналистике, нужно долго и упорно трудиться, как и везде, впрочем. А такой образ жизни не по мне.

– А что тебе дает безделье? – недоумевала Рене.

– Время.

– Бесполезное время. А что дает оно?

Винс злорадно усмехнулся и посмотрел на Рене, как ей показалось, с тайным превосходством. Странное дело: ей не удавалось увидеть в нем неудачника, хоть к тому были все видимые предпосылки. Но Рене склонялась к мысли, что у Винса есть что-то на уме и что время его не так уж бесполезно.

– Ну, например, я встретил тебя, – ответил он и улыбнулся. – Ты, конечно, у нас само неверие, но для меня это кое-что означает.

Он встал с кресла и отвернулся к окну.

«Господи, какой бред. А ведь его ложь не такая уж и сладкая. Его ложь пропитана каким-то зловещим отчаянием».

– Сходи со мной куда-нибудь, – Винс вновь повернулся к ней лицом и сел на подоконник.

– Винс… – протянула девушка и вновь переползла в изножье кровати, ближе к парню. – Ты опять за свое?

– Так сложно что ли?

– Почему с тобой нельзя по-хорошему? Почему ты сразу начинаешь лезть на шею?

– О чем ты? Я просто уже не могу видеть тебя в этой квартире.

Рене выдохнула, не находя слов, но через пару секунд проговорила:

– Тебе пора идти.

Винс шагнул было к ней, и попытался взять за плечи, но девушка вскочила и отпрянула на два шага в сторону.

– Нет! Нет! Винс, нет! – воскликнула она. Волосы растрепались по ее плечам, щеки покраснели, а в глазах запылал огонь.

– Ты чего, Рене? – Винс сам испугался такой реакции.

– Хватит. Уходи, пожалуйста, – взволнованно сказала Рене.

– Тише, милая моя…

– Никакая я тебе не милая, – чуть не прокричала девушка. – И никогда так не называй меня! Я тебе не милая, Винс. Нас ничто не связывает, и не будет связывать никогда! Мне не нужны подобные истории! Не нужны! Прошу тебя, оставь меня в покое и просто уйди.

– Да я просто хочу побыть с тобой снаружи! – воскликнул Винс. – В кафе, в кино, или просто на улице. Я ведь не зову тебя замуж завтра же, в конце концов. Хочу, чтобы тебя, дуру недоверчивую, увидели рядом со мной и позавидовали мне.

От этих слов все в душе Рене перевернулось и ей стоило усилий сдержать себя и не расцарапать ему лицо в кровь. Несколько секунд она молча сверлила Винса ненавистным взглядом, чувствовала, как заходится ее сердце, а затем подошла вплотную, и, тыча в него указательным пальцем, закричала: