Беги

Кристина нетерпеливо фыркнула. От этой теории о том, что если ты был несчастлив вчера, то сегодня сложней жить, наступала такая непередаваемая тоска, что хотелось выкинуться из окна. Конечно, образно говоря. Кристина всегда себя контролировала и не позволила бы себе никаких суицидальных мыслей. Это просто фигура речи.

– Что ж теперь, крест на себе поставить?

Психолог терпеливо улыбнулся, он явно слышал этот вопрос много раз подряд.

– Нет, конечно, главное – признать. Если она не признаёт, отказывается смотреть внутрь проблемы, закрывает глаза, то никто другой ей не поможет. А почему, Кристина, тебя это так волнует?

Как почему, ведь Анита её подруга! Кристина не могла видеть, как та отказывает себе в лучшей жизни. Как же надо себя не любить, чтобы в упор не видеть очевидного? Иногда, когда она смотрела на Аниту, ей хотелось взять, потрясти её хорошенько и заорать ей на ухо:

«Эй, когда ты наконец проснёшься! Неужели ты не видишь, как бесполезно проживаешь свою жизнь?»

– И всё же почему тебя это так волнует? Попробуй прочувствовать это внутри.

Вот уж эти психологи, какие же они дотошные.

Кристина закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Перед ней возник давно забытый образ. Первый мамин муж, её отец, приходил домой в угаре, кричал и буянил, и потом мама тряслась от рыданий в тесной ванной. Кристина не выносила этого. И была так счастлива, когда он от них ушёл, а потом мать встретила профессора, итальянца, который заменил Кристине отца. Потом мама и Кристина переедут в Италию, Кристина пойдёт в первый класс в Италии, итальянский сделается её родным языком. Отчим не пил, был щедрым, вежливым, покупал маме на день рождения цветы, дарил подарки, и мама вроде бы была с ним счастливой. Вроде бы. Потому что иногда Кристина почему-то находила маму плачущей в роскошной ванной с мраморными полами и большими окнами. Почему Кристину так волнует жизнь Аниты? Да потому что женщина, чёрт побери, должна быть счастлива независимо от мужчины! Почему этот козёл Бруно должен портить ей, Аните, жизнь? Почему Анита не понимает, что живёт с козлом?!

Кристина чувствовала в этот момент, что мир жутко несправедлив.

– В конце концов, вы не можете заставить её сделать тот выбор, который, на ваш взгляд, верен. Вполне возможно, она не чувствует себя несчастливой, – сказал терпеливо психолог, выслушав монолог Кристины.

Именно это Кристина в упор отказывалась понимать. Как можно не чувствовать себя несчастной, если тебе не дарят подарки, не говорят комплименты, забывают про твой день рождения и двигают в тебя стол? Да, Кристина помнит тот случай. Но как она, Анита, может это забыть?! Нет, она никогда этого не поймёт.

Жаль, что нельзя сделать «шэринг», ну, взять и поделиться с человеком своими чувствами, опытом или мировоззрением. Например, недостаёт у подруги любви к себе – и ты берёшь и добавляешь ей свою. Не хватает мозгов – добавляешь ей свои. И так далее. Но Кристина не стала делиться этой мыслью с психологом, он точно не поймёт её «ненаучных фантазий».

14

Брианца оказалась красивым местом. Галя не ожидала от Ломбардии мягких изгибов холмов и живописного золота осени. Не хватало только любимых кипарисов и пиний.

Анита жила в трети большого жёлтого дома. В Италии такие назывались вилетта. Каждая семья владела и домом, и крохотным садиком к нему.

Навстречу выбежали мальчик и девочка, оба в разноцветных резиновых сапогах.

Девочка деловито подошла к Беатриче, взяла её за руку и сказала:

– Меня зовут Катя, я тебе всё здесь покажу.

Они зашли в дом. Галя огляделась. Вдоль стен просторной кухни-гостиной тянулись икеевские комоды с вереницей фотографий. Галя обратила внимание на одну. Статный мужчина опирался на стену, а рядом с ним стояла Анита. Она прижималась к нему, счастливая, всем телом, – казалось, вот-вот станет одним целым с ним. Мужчина стоял отстранённо, не обнимая её.

– Красивый дом, – улыбнулась Галя.

На первом этаже разместились общая с кухней гостиная и ванная комната для гостей, на втором этаже находились их с Бруно спальня, детская и ещё одна ванная.

«Две ванные комнаты! Мне бы хоть одну, но свою… Как же хочется своё гнездо, пусть маленькое, но своё», – крутилось в голове у Гали.

Всё в доме было обставлено со вкусом. Аппетитно пахло едой. В животе у Гали заурчало.

Анита порхала по кухне, рассказывала, как они всё обустроили, как она уговорила мужа поставить в одной из ванных комнат не душ, а ванну, как ей здесь нравится и какой в Брианце чистый воздух.

За окнами кухни зеленел уютный садик. Вечнозелёный жасмин, вспомнив, что нынче осень, выкрасил в бордовый пару листочков.

Дети остались на застеклённой веранде и начали дружно строить кукольный город: девочки командовали, а Миша подвозил на грузовике кубики.

Анита заварила чай, открыла шоколадку, поставила на стол клубничное варенье. Потом вспомнила, как тётя Маша накладывала варенье в нарядные вазочки, взяла мисочку, расписанную сицилийскими узорами, и выложила туда варенье.

– Давно ты здесь? – Анита добавила Гале сахар. – Ты ведь сладкий пьёшь?