Беги

Мысль о том, что она здесь главная, что она может влиять на жизни этих заблудших овечек, наполняла Ребекку гордостью. Но было ещё кое-что. За время работы здесь она поняла, что испытывает какое-то животное удовольствие, когда женщины получают свой урок.

Пусть знают, как это – приезжать в чужую страну и занимать здесь чужое место. Это наши мужчины, наша страна, катитесь к чёрту вообще.

«Ненавижу их всех…»

9

На кухне было не протолкнуться, все семьи встали рано. Вокруг толстой африканки Саиды крутилось три ребёнка; один, совсем маленький, просился на ручки, девочка с тугими косичками, топорщащимися в разные стороны, сосала палец и хныкала, что хочет есть. Старший возил по маме крохотную машинку: вжих – вверх, фух – вниз. Мама была до того толстая, что машинка сына не доставляла ей существенного неудобства. Она крикнула им что-то на своём языке, и все трое спрятались под стол.

Вторая соседка, молдаванка Зина со всклоченными серыми волосами, достала из холодильника молоко и недовольно поморщилась:

– Опять не то, что я люблю. Я же просила купить Intero. – И она захлопнула со всей мощи холодильник, так что банки и бутылки внутри задрожали.

– Хоть какао купили. – Она налила в кастрюльку молоко и добавила две столовые ложки с горочкой.

Увидев шоколадную пудру, Беатриче, всё это время прятавшаяся за мамой, дёрнула легонько за подол халата и прошептала:

– Мама, я тоже хочу какао.

Зина протянула пачку:

– Бери.

Галя поблагодарила и сказала, что сделает обязательно, но в другой раз. Как можно варить какао в такой спешке и тесноте! Она вспомнила, как делала какао бабушка. Медленно и с удовольствием.

– Чем так воняет, – сморщилась Зина, – а, Саида?

Африканка стояла рядом с молдаванкой и мешала что-то в своей огромной кастрюле. Кухня, волосы и одежда женщин пропитались пряно-острым ароматом.

– Куркума, – ответила африканка важно.

– Куркума, х-й-те-а, – заржала Зина. – Будем теперь все вонять этим говном.

Африканка, не понимавшая Зининых шуток, продолжала помешивать еду.

– Опять они рылись в моих вещах, – пробасила она.

– И что нашли? – спросила Зина.

– Вино нашли, знакомая принесла.

Молдаванка покачала головой:

– Ты же знаешь, что это опасно, ну выйди, выпей в баре бокальчик, но зачем здесь? Сейчас эти… – Она посмотрела в сторону дверей и добавила тише: – Напишут, что ты алкоголичка.

– Суки, – процедила африканка еле слышно сквозь зубы. – Жалко, я так и не научилась чёрной магии у моей мамы – навела бы на них порчу.

Галя достала из холодильника йогурт, посмотрела срок годности, дала Беатриче и велела идти в комнату. Хорошо, что непросроченный. Недавно Галя съела просроченный, купленный воспитателями йогурт и потом сидела на унитазе несколько часов подряд, пока соседки колотили в дверь, потому что им тоже срочно надо. Стоит вообще перестать есть «казённую еду».

Зина продолжала мешать какао и смотреть в одну точку, казалось, она не слышит того, что происходит вокруг.

– Какой аромат, – прервала её раздумья Галя.

Молдаванка улыбнулась:

– Ага, – вылила какао в чашку и что есть мочи крикнула: – Маша! Иди сюда.

За чашкой прискакала худенькая девчушка, совершенная противоположность матери. Смущённо улыбнулась, схватила чашку, но тут же завизжала «ай, горячо!» и плюхнула её на стол. Какао вылилось, оставляя на чашке шоколадные разводы.

– Безру… – начала было молдаванка, потом осеклась, посмотрела на Галю, молча вытерла разводы, долила какао из кастрюльки и отдала дочке.

– АккурАтнЕнькА, бери за ручку, вот так, – терпеливо добавила она, но было видно, что спокойный тон дался ей с трудом. – Неси в комнату.

Затем она вздохнула и села за стол, подпёрла голову:

– Не видно этому всему ни конца, ни края…

– Ты сколько в этой… ну… – спросила тихо Галя.

– В этом концлагере? – хмыкнула Зина. – Да уже полтора года. – Она покачала головой: – Сначала была там, в своём городе, в Пьемонте, потом перекинули сюда. – Зина налила себе остатки какао. – Тут хоть на улицу выйти можно, а там мы вообще жили взаперти, меня никуда не выпускали, так как «каза фамилья» находилась близко от дома. Ну то есть нормально, да? Бывший муж продолжал жить в нашей квартире, гулять, развлекаться со своими путанами, а мы с дочкой оказались в бомжатнике с наркоманами и психами.

Галя хотела подбодрить Зину, сказать, что здесь, возможно, не так уж плохо, ведь тут нет ни психов, ни наркоманов, ни тараканов. И что, может быть, не стоит тогда называть это место концлагерем.

– Саида, расскажи Зине, какие тараканы были в твоём первом месте, – попросила Галя африканку.

Та оторвалась от готовки, повернулась к Зине и широко раскрыла большой и указательный пальцы.

– Ну прямо, ага, десять сантиметров, что ли? – заржала Зина.

– А пару раз тараканы падали на нас с потолка, когда мы спали. – Саиду передёрнуло от брезгливости.

Она выключила газ и вышла, трое детей ринулись за ней.

– Зина, а ты работу искать не пробовала? – робко спросила Галя.

Молдаванка усмехнулась: