Бег сквозь лабиринт

Ярослав так и остался на мокром, после весеннего дождя, асфальте возле дома, поджав ноги к животу, он лежал с раскрытыми глазами, в которых навсегда застыл немой вопрос. Таким его и увидела Елена, когда вышла из дома. Выронив сумку из рук, она бросилась к своему ненаглядному мальчику, единственному, дорогому мальчику в ее жизни, без которого эта жизнь стала лишенной смысла.

— Ярик, ты что, тебе плохо? — она не верила своим глазам, и кончикам пальцев, которые касались похолодевшей руки сына, — сыночек… — она приподняла его обмякшее тело и, прижав его к своей груди, застонала. Она качала его в своих объятиях что-то причитая, как сомнамбула, ее взгляд ничего не выражал, она не хотела верить тому, что её сына больше нет в живых. Когда его рука безвольно выпала из ее ладоней, Елена подхватила ее, прижимая к своим дрожащим губам, целуя каждый пальчик. — Яричек, что же я наделала, они все-таки нашли нас с тобой, — она захлебнулась слезами, которые вырвались из нее, с хрипом и болью, у нее заныло где-то в груди, и убитая горем мать, все крепче прижимая к себе мертвого сына, заревела навзрыд.

Ирина услышала крик сестры и, выглянув в окно, прижала руки ко рту, чтобы не закричать, ее сердце бешено заколотилось и она, опустившись на стул, налила себе воды из графина. Осушив до дна чашку, она снова подошла к окну, чтобы убедиться, что все это происходит на яву, и, увидев, что все по настоящему, что действительно произошло непоправимое, бросилась к двери.

Она стремглав устремилась вниз и, распахнув подъездную дверь, кинулась к плачущей сестре, обнимающей сына.

— Лена, я вызову скорую, может… еще можно что-то сделать…

— Они… они… — еле выговорила Елена, всхлипывая, — его нет… он… мертвый, Ярик…

— Я сейчас, — Ирина побежала назад в квартиру, она знала, что нужно делать и, поднявшись на пятый этаж, влетела в распахнутую настежь дверь. Трясущимися руками она набрала номер скорой помощи и, сообщив о случившимся, решила заодно вызвать и милицию.

Скорая приехала быстро и врач, осмотрев Ярослава, сразу же констатировал смерть. Елена бледная, как полотно, слушала молодого врача, а потом и оперуполномоченного, который ей что-то говорил-говорил, теперь ей собственно было уже все равно. У нее словно остановилось сердце и все чувства в мгновение отключились, когда она поняла, что Ярика больше нет.

— Леночка, пойдем, тебе нужно прийти в себя, — обеспокоенная Ирина, взяв под руку сестру, потянула её к подъезду.

— Куда вы его увозите? — вдруг спросила Лена, — не делайте ему больно…

Оперативник, покачав головой, сказал, что свяжется с ней завтра, а пока нужно произвести экспертизу. Он много курил и хмурился, осматривая место преступления. Ирина услышала, что оперативники говорят об убийстве и, ускорив шаг, потянула за собой сестру.

Когда они поднялись к себе, Лена прошла в зал и, рухнув на диван, сжалась в комок, обхватывая голову руками, у нее больше не было сил, слезы словно пересохли, комом застряв в горле. Телефонный звонок заставил её вздрогнуть, трубку подняла Ирина и что-то ответив, пожала плечами, сославшись на то, что кто-то ошибся номером.

— Сестренка, сегодня же тебе нужно уехать, но… ты в таком состоянии, что же делать.

— Я ни куда не поеду, — гробовым голосом отозвалась Елена, — теперь мне уже все равно… лучше бы они это сделали со мной, они знали… они знали… как убить меня…

— Леночка, дорогая, — Ирина горячо обняла ее, — я не могу смотреть, как тебе плохо и не должна говорить, что все будет хорошо, но ты должна жить…

— Зачем?! — резко оборвала сестру Елена, — ты понимаешь, что сейчас я не хочу жить, я своими руками сделала все, чтобы они уничтожили Ярика.

Ирина не знала, как утешить сестру, ее горе было так сильно и рана, нанесенная гибелью сына, могла стать смертельной. Она не хотела оставлять сестру в таком состоянии и, позвонив на работу, сослалась на плохое самочувствие, и взяла несколько дней без содержания. Весь день тянулся чертовски медленно и только глубоко за полночь, Елена забылась тревожным сном. Во сне она вскрикивала, и только под утро впала в какой-то транс. Ирина сидела около нее и, склонив голову на руки, задремала, облокотившись на стол.

Прошло несколько дней. Выяснилось, что Ярослав погиб от передозировки героина, но судмедэксперты были едины в том, что инъекция наркотического вещества была сделана насильно, так как на голове погибшего имелись следы от удара тупым тяжелым предметом. По данному происшествию было заведено уголовное дело.

На какое-то время, после похорон Ярослава, Ирине показалось, что Лене стало немного лучше, и она немного стала приходить в себя и не пугала больше сестру разговорами о смерти. Однако в один из теплых вечеров, когда они сидели на кухне и разговаривали, доедая скромный ужин, раздался телефонный звонок.

— Это тебя, — протянула ей трубку Ирина, — говорят из прокуратуры.

— Да, — ответила Лена, и Ирина заметила, как сильно она сжала трубку телефона, и как побелели костяшки ее пальцев. Она положила трубку и, повернувшись к сестре, что-то пробормотала о расплате.

— Что ты говоришь? — не поняла Ира.