Бег сквозь лабиринт

Натали медленно ела, ковыряя еду в тарелке ложкой, есть не хотелось, она посмотрела на Настю, та тоже была не в духе.

— Из огня, да в полымя? Да?

— Не знаю, но мне действительно страшно, — она посмотрела по сторонам, — что это за место?

— Ничего не понимаю, из одной тюрьмы, попали в другую. Почему нам ничего не могут объяснить…

Ее прервал щелчок поворачивающегося замка и в комнату вошли седой старик с аккуратно подстриженной бородкой, которому было не меньше ста лет; красивая девушка с фиолетовыми губами и иссиня черными волосами, с ней же был мужчина средних лет и, как показалось девушкам, он был не такой как его друзья, он не был похож на них, хотя на нем и была подобная одежда, он словно был им знаком.

— Вы не ошиблись, девочки, — улыбнулся старик, — дек Андрей из вашего мира. Ты посмотри, как они почувствовали тебя, маленькие волшебницы. Кто вам подсунул эту старинную книгу? Жаль, что она осталась там у Зингера.

— Наверняка, Тэлль уже обнаружил ее, — усмехнулась Натали, — надеюсь это не очень страшно, нас так внезапно вытащили из нашей тюрьмы, что мы сразу не сообразили, что попали в другую.

— Вы ошибаетесь, — попыталась возразить Элейн, — вы и не представляете, отчего мы вас спасли.

— Отлично представляем, — улыбнулась Натали, — только что теперь снова бежать? Меня больше интересует другой вопрос.

— Ну? — спросила Элейн, явно ожидавшая благодарности, а не вопросов и упреков.

— Может ли по «Кайджаам» Тэлль вычислить последнего ее владельца, если да, то здесь еще не все закончено.

— Да, Натали, — Германус горько покачал головой, — и, боюсь, что мы ни чем не сможем помочь ему, я имею в виду Антона Хротгара. Нашей главной задачей остается твое спасение…

— Мне надоело слушать о моем великом предназначении! — закричала Натали, ударив рукой по столу так, что тарелка вместе с ложкой подпрыгнули. — Я хочу, чтобы мне, — она посмотрела на Настю, — нам все объяснили. Почему такая секретность. Я хочу вернуться домой и хочу все забыть, что было со мной!

— Увы, это невозможно, — Элейн подойдя к девушкам села, с ними рядом положив ногу на ногу. — Но рассказать обо всем, я думаю, теперь уже можно.

— Ты не когда не задавалась вопросом кто ты? — спросил Лекс, разливая по бокалам книрд, — вспомни, ты ведь была здоровым крепким ребенком и скорей всего ни разу серьезно не болела.

— Не знаю, я не думала об этом, — Натали задумчиво посмотрела в сторону Андрея, — но разве это что-то меняет.

— Еще бы, — усмехнулась Элейн, — да знаешь ли ты девочка, что ты не можешь принадлежать себе, пока в тебе заключена сила, способная погубить или возродить миры. Ты последняя из валькирий. Таких как ты больше нет.

— Все это я уже слышала.

— Ты не могла не заметить одной вещи, что все мужчины от тебя без ума, хотя ты не обладаешь ни чем таким, чтобы кружить голову абсолютно всем, — начала Элейн.

— Нет, почему, Элейн, Натали очень привлекательная девушка и не смотри на меня так, на меня не действуют ее чары.

— Алло-о, я здесь или может вы выйдете по обсуждать меня в коридор.

— Прости, Натали, — осеклась Элейн, — просто я чертовски устала от всего этого. Тэлль долго искал тебя, но он не знает одну вещь, то, что ты не из мира «Несбывшихся надежд», ты наша и родилась в реальности «Темного отражения».

— Пусть, если так, что толку с того? — с вызовом спросила Натали, — все это похоже на дурной сон…

— Охотно верю, но, пожалуйста, выслушай Элейн и Германуса, — вступил в разговор Андрей, — попытайся понять, ведь я сам из Красноярска и мое затянувшееся расследование об зверских убийствах, привело меня сюда.

— О тех самых… где погибли Антон… тот… первый?

— И Маша Жукова, — добавил Андрей, — видишь, как все сплетается, и Антону нынешнему уготована не лучшая доля.

— Андрей прав, — вставил Лекс, — Тэлль не прощает предателей. Еще немного и ты была бы в его руках.

— А что было бы дальше, что стало бы с того… если бы он сделал все как хотел, что мир бы рухнул?