Бег по взлетной полосе

– Не спросишь, почему я не удивлена? Вообще-то, я позвала тебя сюда не для того, чтобы жаловаться и извиняться. Просто хочу предупредить. Насчет этого чучела.

Молча жду продолжения шоу, но на душе скребут кошки. Что, черт возьми, она плетет?

Кошмарные слухи о его образе жизни циркулируют в городе постоянно, но Зоя никогда раньше не занималась их распространением.

– О, неужели ты начала краситься? – продолжает издеваться она, невинно хлопая ресницами. – Из-за него? Ты теперь предпочитаешь не вспоминать, как он избивал ребят только за то, что они как-то не так на него посмотрели? Или как он с непонятными намерениями вечно пас тебя в коридорах?

Я моргаю. Я прекрасно помню тот липкий безотчетный ужас, что обездвиживал меня в его присутствии, его восторженную рожу во время драк на школьном дворе, его пристальный неподвижный взгляд, проникающий под кожу.

– Ты точно знаешь, что у него в голове? – допытывается Зоя. – Ты уверена в нем?

– Да, – повторяю, сражаясь с нехваткой воздуха.

– Тогда напомни мне, как вы начали общаться?

– Мы случайно встретились в парке. Поболтали… Он оказался совсем не таким, как я думала… – бубню неуверенно и затыкаюсь.

Из-за скатной крыши задумчиво выплывает серая туча и заслоняет солнечные лучи, еще один порыв застревает в кронах ветел и рвется сквозь них, ломая ветви.

– Ладно! – удовлетворенно кивает Зоя, вонзая острые ногти в скамейку. – Больше нет смысла жалеть тебя и скрывать. Да, он мне нравился. Сильно. Внешка у него «десять из десяти», это подкупало. Но я давно обратила внимание на странность: он постоянно пялился на тебя. Было неприятно. Да чего уж там – было стремно до мурашек! Я боялась, что он может тебе навредить. Много раз встречала его прямо здесь, возле твоего дома. Болтался по окрестностям, как маньяк, но, завидев меня, быстро сваливал. После весенних каникул я застукала его в классе. Он рылся в твоем рюкзаке, Ян. Это было мерзко.

Поднимаю голову, смотрю в непроницаемые черные глаза подруги, но вижу в них только обиду и боль. Подступает дурнота, кровь отливает от лица, вокруг роятся прозрачные мушки.

Кит слишком многое знает обо мне. Странные взгляды, намеки и фразы… Это не может быть совпадением.

– Ты же помнишь ту историю с кольцом… – всхлипывает Зоя, проводя пальцем по щеке. – Он мог что-то украсть, и я очень сильно испугалась за тебя. Подошла, попыталась пристыдить и выяснить, что ему нужно, но он зажал мне рот и стал душить. Думаешь, почему его больше не заносило в школу? Я пригрозила, что всем расскажу о случившемся, и он залег на дно. Он реально больной, Яна, очнись!

Слова Зои назойливыми каплями стучат по темечку, но я упираюсь:

– Бред! – Хотя я чувствую, что хрупкий разноцветный мир блекнет и покрывается трещинами. – Это полный бред, Зоя. Зачем? За все время в школе мы не перекинулись и парой фраз. Он всегда плавал на своей волне, до меня ему не было дела!

– Я предупредила, потом не ной… – Зоя встает, сует руки в растянутые карманы и, шаркая балетками по гравию, уходит.

Меня трясет. Чудовищное уродливое недоверие растет, копошится в грудной клетке, вызывает дрожь, тошноту и слабость в коленях.

Зоя переступила через гордость, призналась, что ее чары не сработали, – при ее высокомерии это сродни подвигу. Кажется… Она не врет!

Глава 25

Солнце, словно в насмешку, светит еще яростнее и ярче, но ледяной ветер с окраин добрался и до центральной части города – раскачивает разноцветные зонтики летнего кафе, двигает пустые стулья, бьется в брезентовых навесах торговых палаток, толкает в спину и бросает в лицо фонтанные брызги.

У ТРЦ оживленно и шумно: аниматоры в мультяшных костюмах развлекают детей, устраивают конкурсы и поют веселые песенки. На миг поддаюсь настроению праздника, но тяжкие мысли вновь валуном опускаются на плечи.

Я знаю Зою всю жизнь – она может быть мстительной и жестокой, но никогда не умела притворяться передо мной.

Ей сейчас больно. Она сказала правду.

Кит и сам говорил, что недолюбливает ее. Неужели у этих двоих есть общий секрет?

Комкаю в кулаках манжеты растянутых рукавов и дрожу от холода.

С Китом мы знакомы совсем недолго, так почему я свято верю, что он не мог ничего стащить из чужого рюкзака?

Шаркая кедами по брусчатке, бреду к лавочкам под раскидистыми елями, занимаю край самой последней и, напрягая зрение, сквозь стекло наполовину заполненного попкорном прилавка всматриваюсь в глубину палатки. В ней никого нет.

От разочарования дрожат губы. Все радужные утренние планы к чертям рушатся.

Достаю из кармана телефон, пару секунд раздумываю над запросом и вбиваю в поисковик расписание сеансов кинотеатра, но быстро выясняю, что начало ближайшей премьеры через два часа.

Я замерзла и не выдержу ожидания.

Озираюсь вокруг, прикидывая варианты возможного досуга, читаю названия вывесок над входом в торговый центр и вижу Кита.

Он выплывает из крутящихся дверей в бумажной короне из фастфуда и с двумя красивыми девушками под ручку. Обе старше нас, явно студентки. Вся троица, лучезарно улыбаясь, направляется к палатке.