Бедный бот

— Ну как, определился? — поинтересовался он, демонстративно поглядывая на часы.

Конечно, у таких деловых людей, как мой собеседник, всегда не хватает времени! Сотни сделок, миллионы соболей крутятся, а тут какой–то дикарь–бродяга отнимает драгоценное время!

Прят: 38 соболей. Прячет предмет из любых диапазонов: оптического, слухового, обонятельного, осязательного, теплового и делает невидимым для любых приборов.

— Вот это! — ткнул я пальцем в висящий в воздухе «экран».

Давно уже облюбовал этот недорогой артефакт, который мне пригодится в будущей, возможно, очень лихой жизни.

— Прекрасный выбор! — дежурно восхитился Декапр, подключился к ментальной связи, некоторое время постоял со стеклянными глазами и потом заявил: — Сейчас его упакуют и к выходу принесут.

— Скидки есть? — поинтересовался я на всякий случай.

— Увы! — Собеседник неловко улыбнулся. — Это у торговцев в посёлках можно скидки выпросить. У нас, к сожалению, цена твёрдая.

Он пошелестел купюрами.

— Тебе полагается два соболя сдачи. Могу дать пару аккумуляторов для артефакта. Прят много энергии тратит, когда активирован.

Я согласился, и, завершив следку, мы покинули кабинет и направились к выходу.

Шустрый паренёк в рабочей спецовке принёс завёрнутый в бумагу артефакт странной формы и переливающийся разными цветами. Из кармана он вынул два аккумулятора, и всё это торжественно вручил мне. Декапр наскоро показал, как использовать артефакт, поместив его в активатор на поясе научного скафандра, после чего мы двинулись в обратный путь.

Сбытовик, видимо, решил, что он меня достаточно поразил мощью артефактного завода, поэтому обратно повёл короткой дорогой. Несомненно, он был раздражён потерей времени на меня, из–за чего упорно отмалчивался.

— У вас тут столько артефактов! — сказал я извиняющимся тоном. — Дня не хватит, чтобы изучить список…

Декапр только вздохнул:

— Разве это много? Крохи!

— Ничего себе крохи! У даже меня глаза устали!

Юноша резко обернулся:

— Ты слышал что–нибудь об Отшельнике?

— Ну, так, краем уха…

— Он разработал программу, что–то вроде электронной таблицы, которая позволяет рассчитать схему любого артефакта. Просто перечисляешь аномальные образования, а она выдаёт расчёт, как из них можно сделать артефакт. И предсказывает свойства этого артефакта… Либо говорит, что из этого набора анобразов ничего сделать нельзя. Либо можно сделать несколько артефактов разных типов…

Я понял, что юноша просто бредит разными таблицами. Он даже остановился, с жаром рассказывая, что у Отшельника есть ещё одна таблица, которая выдаёт способы обаномаливания любого предмета. Называешь вещь, и программа показывает, в какой аномалии и сколько по времени нужно её заквашивать, и что за анобраз при этом получится.

— Мы ведь ещё много не умеем! — сокрушался Декапр. — Кто знает, что будет, если обаномалить, скажем, характеристику или навык. Или эрфу. Говорят, что можно обаномаливать сами артефакты, получая суперартефакты. Но мы не экспериментируем, опасно: такое большое предприятие, мало ли какая авария случится.

— Много, говоришь, не умеете? Ну и что? — невинно спросил я. — Мы и навыков всех не знаем, каждый день новые появляются. И виды аномалий новые. И характеристики. И монстры.

— Всё это у Отшельника есть, понимаешь?! — Юноша аж подпрыгнул на месте. — Он что угодно может вычислить, всё рассчитать, любые явления в таблицу свести! Говорят, все вычисления он хранит на флешке, которую всегда носит с собой. Эх, подловить бы его в тёмном углу да завладеть флешкой! Представляешь её ценность, она ведь миллиарды соболей стоит!

Глаза у юноши горели. Но это был не огонь познания, не желание узнать сокровенные тайны Омнеотрона, а необузданная жажда наживы. Казалось, появись сейчас Отшельник с легендарной флешкой, Декапр, не задумываясь, задушил бы его голыми руками, чтобы завладеть драгоценной информацией.

Беседуя о тайнах мироздания и их номинальной стоимости в пересчёте на соболи, мы незаметно подошли к аномальному полю. Странно, когда мы шли туда, я не заметил рабочих, собирающих аномальные образования. Возможно, сейчас как раз наступил час сбора «урожая». Рабочих было много, одеты они были в костюмы средней степени аномальной защиты и собирали анобразы они тем же изуверским способом, что и боты старателей.

Заметив, что я помрачнел и напрягся, Декапр своей снисходительной усмешкой только поддал жару:

— Расход человеческого ресурса большой!

— Какой такой расход? — Я уже догадался, о каком «расходе» идёт речь.

— Ну, много рабочих дохнет в аномалиях, прям беда! — Меня передёрнуло от «дохнет», и я начал постепенно заводиться.

— Вы же тут такие умные! — начал я, закипая от негодования (видать, я с каждым днём всё больше и больше очеловечивался, раз меня захлёстывали такие бурные эмоции). — Придумали бы машины для сбора «урожая»…