Беда по вызову

— Грачиху! Развлекается баба, с жиру бесится. Устраивает городские развлекушечки под свой бизнес — нам не написать про них нельзя, сильно грандиозные, а ей денег платить не надо, как за рекламу. У нас подписка на носу. Как я не дам про красотку Грач материальчик, а? Месяц назад она устроила презентацию сети своих салонов одежды, устроив при этом благотворительный бал, сборы от которого пошли якобы в фонд помощи инвалидам. Все писали, шумели, в теленовостях показывали. Только мы — молчок. Теперь она придумала открытие городского театра моды. Не дома моделей, не модельного агентства, а именно театра. Культурное, так сказать, событие. И мы опять молчок. А у меня подписка! Уроды! — он встал на стул коленями и намотал на кулак желтый галстук. — Сударыня…

— Уговорили. Гоните пригласительный, деньги и фотоаппарат.

— Какие деньги, уважаемая?

— Я что туда пешком пойду?

— Вы же не нуждаетесь.

— Зато вы нуждаетесь. Как же ваша подписка?

Он шумно глотнул, вздохнул, вытащил кожаный бумажник и с пафосом трагического героя вытряс из него два мятых полтинника.

— Без ножа режете. Берите все.

«Все у тебя в носке, — подумала я, — Не прибрал бы к рукам весь бюджет газеты, не трясся бы сейчас за подписку и не искал бы своих работников по пустым кабинетам».

Через минуту он притащил вполне приличный фотоаппарат и глянцевый пригласительный билет. Среди вензелей и завитушек я разглядела текст, который сообщал, что сегодня в 20 часов состоится торжественное открытие театра моды «Карина». Среди гостей бизнесмены, банкиры, представители администрации и мэрии города, журналисты. В программе: торжественная часть, концертная программа, фуршет для журналистов, банкет в каминном зале для vip-гостей, и ночные прогулки на яхте. Внизу мелким шрифтом было приписана просьба к гостям быть в вечерней одежде. Короче, форма одежды: трусы — ботинки.

Ничего подходящего в моем гардеробе для светской тусовки не было. Но блестящий шанс познакомиться с Кариной я не собиралась упускать. И выглядеть бедной журналисткой, прибежавшей, высунув язык за материальчиком, а заодно поужинать на халяву — не хотела.

Остаток дня я пробегала по фирмам, предлагавшим напрокат вечерние наряды. Я перерыла море шмоток и пришла в бешенство от разнузданно-декольтированных полупрозрачных платьев с разрезами, не позволяющими надеть белья. К тому же размерчики попадались только на лифтершу Клаву, которая сутками жевала беляши, и сама в лифт не проходила. Поняв, что одеться худой, высокой женщине не во что, я зашла в обувной и купила безобразно дорогие серебряные босоножки на высоком каблуке. К ним в комплекте предлагалась крошечная серебряная сумочка на длинном ремешке-цепочке. Я поуговаривала себя больше не тратиться, но хамски дорогая сумка победила никчемностью дорогой безделушки, приобретая которую, твердишь себе «живем один раз». С такими прибамбасами, я устрою им первый бал Наташи Ростовой даже в джинсах.

Я побродила еще по магазинам, купила серебряные тени и помаду стального оттенка. Когда я стояла у кассы и рылась в кошельке, из открытой сумки вдруг раздалась пятая симфония Бетховена. От неожиданности я вздрогнула, но вспомнила, что это мобильник Сазона. На дисплее высветился длинный номер.

— Алло! — я решила, что звонят ребята, которые задолжали Сазону.

— Есть контакт! — закричала трубка голосом Сазона.

— С подводной лодкой! — не удержалась я.

— Ты с поддельной водкой? Доча, не бери говно! Хочешь выпить, приходи, у меня коньяк есть! Я теперь опять красивый, мобилу новую купил! У тебя номер высветился?

Я подумала, что ему услышится, если я скажу «высветился».

— Да!

— Я же тебе утром дал, зачем тебе второй?

— Тьфу! — заорала я в лицо удивленной кассирше и она стала вторым человеком за день, который, глядя на меня, покрутил пальцем у виска.

Вопрос платья меня все же беспокоил, и мне показалось, что я придумала как его решить. Я зашла в магазин «Ткани», и купила кусок черного шелка. Если им умело обмотаться, никому в голову не придет, что это не супердорогая шмотка.

В порядок я привела себя в бабкином домишке, перед маленьким старым зеркалом. Я обмотала шелк вокруг тела, пропустив его под мышками и оставив голыми плечи. Была бы у меня грудь, я опустила бы ткань пониже, но с тем что есть, придется завораживать взоры голыми ключицами и длинной шеей. Волосы я зачесала назад, а макияж сделала в серебристой гамме, в тон обуви и сумки. Оставшись довольна собой как дизайнером, я решила, что если бы имела такие деньги, как Карина, то тоже бы справилась с предприятием в сфере моды. Бабка, увидев меня при параде, сделала неумелый комплимент:

— Ой, ты как в телевизоре! Только локти поцарапаны.

— Бабуля, а как тебя зовут? — решила я выяснить наконец ее имя.

— Муза, — заулыбалась бабка. Ну что ж, зато не забуду. Бабку зовут так же, как издательство, которое печатает стихи Мальцева. Буду звать ее баба Муза. Я объяснила ей, что нашла в городе родственника и теперь буду у него иногда гостить. Муза пожаловалась, что у Таньки блохи, и я пообещала с ними бороться. Потом я вызвала такси и поехала на светский раут.