Бацилла

– Похоже, что так… – задумчиво протянул профессор. – Эти бациллы приспособились разрушать кластеры каталитового сплава. Они поглощают зачем-то узловые атомы металлов, уж не знаю, как именно, но вероятно, они используют их в своём метаболизме. И выделяют кислоту попутно. Прилегающие биогенные ткани отмирают… Должно быть, нашему Аполло очень больно. И если разрушение его каталитической системы продолжится, то мы в первую очередь потеряем лазерную систему наведения-сканирования…

– Чёрт! – ужаснулся молодой ассистент. – LASS ведь у нас одна! На весь спецкибернетический дивизион.

– На весь. Мир. На сегодняшний день Аполли-Нова – единственный обладатель подобного органа. Это новая черта в эволюции лазерного класса… – дополнил Вергхем всё так же задумчиво.

Весь персонал притих, каждый осознавал невосполнимую тяжесть подобной потери для армии.

– У нас ведь есть микробиолог, на базе? – задал Вергхем вопрос.

Ассистенты задумались.

– Да ведь этот, как его, он со мной в корпусе по соседству живёт, вроде как раз по микробиологии учился раньше, – припомнил, наконец, один из них. – О, точно! Терус Хондже!

Профессор нажал какую-то кнопку и, вытянув из недр приборов микрофон, произнёс в него:

– Говорит профессор Клод Вергхем! Ассистент Терус Хондже! Приказ немедленно явиться в первую реанимацию! Без промедления!

Он повторил вызов ещё дважды, после чего вновь заинтригованно уставился в экран мониторинга Шельера.

– Подобной бациллы не существовало раньше, – проговорил он. – Она явно зародилась на территории аномальной зоны, это элькса-изменённый мутант. Кластеры каталита разрушаются, выделяются силикаты и бораты, вероятно, эти соединения мы и видим как коричневый налёт на имплантах.

– Мы должны срочно начать лечение! – паниковал младший ассистент. – Его лазерная система будет потеряна!

– Не бойтесь, – профессор ободряюще похлопал его по плечу. – Бесспорно, если процесс пойдёт дальше, деталь отторгнется, но это займёт время. Бациллы поразили диффузный слой органа, лазерный центр пока не затронут. И внутренняя полость тоже, протечки нигде нет. Вы сами видите: свечение лазерного экрана ровное.

Тут в операционной появился приземистый молодой человечек в лабораторном халате со смуглой, загорелой кожей и курчавыми чёрными волосами. Весь взмыленный и запыхавшийся. Перепуганный взгляд его быстро отыскал профессора.

– Мистер Хондже? – спросил его тот.

– Да! Это я! – отрывисто выкрикнул юноша.

– Для вас есть работа, молодой человек. Сейчас я возьму биопсию… Тут у нас появилась бацилла, питающаяся каталитовым сплавом… Вот отсюда возьмём лучше, здесь тоже есть колония. Не будем трогать LASS… – вводя в курс дела подчинённого, он уже производил манипуляцию на плече эльксарима. – Потерпи немного, Нова, я быстро.

Киборг скривился от боли, загасив лазерный экран на несколько секунд. А Терус Хондже стоял рядом, выпучив глаза.

– Бацилла? Питается… каталитом? Мама мия… Зачем он ей? – растерянно пробормотал он.

– Доверяю вам прояснить этот вопрос, – отвечал Вергхем, протягивая ему чашку Петри с образцом. – Мониторинг Шельера показал, что каталитическая система этого эльксарима поражена колониями бактерий, разрушающих кластерную структуру каталита и ассимилирующих узловые атомы тяжёлых металлов. Эльксарим Аполли-Нова крайне важен для нас, и его уникальная в своём роде лазерная система наведения-сканирования уже поражена бациллами, так что перед нами сейчас стоит задача первостепенной важности: вылечить этого драгоценного эльксарима как можно скорее. С этой целью мы немедленно начнём терапию антибиотиками широкого спектра. Но вы всё равно проведите анализ чувствительности к антибиотикам, – он кивнул на чашку Петри. – Дайте этому микробу то, что ему нужно для жизнедеятельности. Возьмите хотя бы кусочек каталитового сплава из цеха. Плюс, ему наверняка нужна влажная среда… Думаю, вы разберётесь с этим лучше.

– А у меня нет доступа… – смущённо пролепетал Хондже.

– Ох, правда? Вы его получите, – к его изумлению, проговорил профессор. – Сейчас я предоставлю кусочек сплава, но для удобства вашего исследования вам следует повысить уровень специального доступа. Приходите для инструктажа сегодня днём, в три часа, ко входу в плавильный цех.

– Да. Да, конечно! Спасибо, профессор!

– Проведёте анализ чувствительности к антибиотикам… Исследуете метаболизм данного микроба, его требовательность к условиям среды и субстрату. Нам обязательно нужно чёткое преставление о путях заражения и передачи этой каталитической лихорадки, которую подцепил наш Аполло. Контагиозность бациллы. Я полагаю, что естественные люди не болеют, под угрозой только органокиборги. Следует ввести для них карантин.

Кажется, вчерашний студент-микробиолог наконец начал осознавать, сколь фантастические перспективы в карьере сулит ему исследование новой металлоядной бациллы. Особенно это осознание прояснилось, когда один из коллег спросил его:

– А что это за бактерия вообще?

– Мутантная элькса-изменённая бацилла, поглощающая тяжёлые металлы, – пробормотал Терус, рассматривая бактерии под микроскопом.