Бац!

Учитывая, что Плут не смог бы отличить ужа от ежа, какой смысл можно было найти в его писанине? Единственная запись, что казалась достаточно лаконичной, если не пугающей, была та, которую общепринято считали посмертной, так как ее нашли под бездыханным телом художника. Она гласила:

Писк! Писк! Он идет! ОН ИДЕТ!

Он умер, задохнувшись перьями в глотке. И краска на холсте еще не успела высохнуть.

Ваймс остановился на записи под номером, что был дан совершенно произвольно, № 39:

Я думал, что это указующее предзнаменование, но оно кричит в ночи.

Предзнаменовение чего? И что означает № 143:

Там во тьме, во тьме, как звезда в цепях!

Ваймс сделал себе заметку об этой записи. Он отметил и многие другие. Но самым худшим — или лучшим, если вы увлекались загадками — было то, что его записи могли означать, что угодно. Под них можно было придумать свою собственную теорию. Художник голодал и жил в смертельном страхе перед цыпленком, живущим у него в голове. С таким же успехом можно было искать скрытое значение в каплях дождя.

Ваймс отодвинул записки в сторону и уставился на тщательно выполненный карандашный рисунок. Даже в уменьшенной копии разобраться было совсем не просто. Лица на переднем плане были такими большими, что можно было заметить поры на носу у дварфа. Вдали были дотошно вырисованы фигурки, ростом в четверть дюйма.

Топоры и дубинки были занесены, пики нацеливались, везде, куда глаз ни кинь — атакующие и отражающие атаки. На протяжении всей картины дварфы и тролли схватились в яростной схавтке, разрубая и сокрушая друг друга.

Он подумал: кого здесь не хватает?

— Сэр Рейнольд, не могли бы вы мне помочь? — тихо попросил Ваймс, стараясь не спугнуть зарождающуюсяя мысль.

— Да, коммандер? — поспешно сказал попечитель. — Не правда ли, леди Сибил сделала наиболее совершенную…

— Копия вполне удалась. — ответил Ваймс. — Скажите… Откуда Плут мог знать обо всем этом?

— Много дварфийских песен и тролльских историй сложено о сражении. О, также были свидетели и среди людей.

— Значит Плут мог прочитать об этом?

— О, да. Кроме того факта, что он перенес битву в другую часть долины, все остальное нарисовано довольно верно.

Ваймс не отрывал взгляда от сражения на бумаге.

— Кто-нибудь знает, почему он перенес битву в другое место? — спросил он.

— Было несколько теоурий. Оудна из них гласит, что он был введен в заблуждение тем, чтоу мертвых дварфов кремировали в той части долины, ноу многие тела были смыты туда бурей. И там было поулно сухостоя для поугребального костра. Однако, я считаю, что он выбрал это местоу потому, что вид оттуда был намного лучше. Эти гоуры так живописны.

Ваймс уселся за стол, уставясь на набросок., мысленно призывая его раскрыть свой секрет. Через несколько недель этот секрет станет известен каждому, сказал мистер Сияющий. Почему?

— Сэр, Рейнольд, что-нибудь должно было произойти с картиной в ближайщие пару недель? — спросил он.

— О, да. — сказал попечитель. — Мы собирались выставить ее в новой комнате.

— Какая-то особенная комната?

— Я гоуворил вашему сержанту, командер. — сказал попечитель немного осуждающе. — Она круглая. Плут всегда планировал, чтобы картину рассматривали со всех сторон, стоя в центре круга. Так, чтобы зритель оказался прямо на том месте.

Я тоже почти на месте, подумал Ваймс.

— Я думаю, что куб сообщил дварфам что-то о Кумской Долине, — сказал он отсуствующим голосом, потому что чувстовал себя так, как будто уже был в долине. — Он сказал им, что место, где его нашли, имеет огромную важность. Даже Плут подумал, что это важно. Им была нужна карта и Плут нарисовал ее, может сам об этом не зная. Фред?

— Дассер?

— Дварфы не заботились о сохранении низа картины потому, что там не было ничего важного. Только фигуры воинов. Воины перемещаются.

— Но, при всем моем уважении, коммнадер, так же, как и все эти валуны. — ответил сэр Рейнольд.

— Камни не имеют значения. Не имеет значения, как сильно изменился рельеф долины к настоящему времени, все равно эта картина укажет вам место. — сказал Ваймс. Огонек понимания забрезжил в его голове.

— Ноу даже реки меняют свое русло с годами и неизвестно сколько камней скатилось с гор. — продолжал сэр Рейнольд. — Мне гоуворили, что сейчас эта область выглядит соувершенно по другому.

— Тем не менее. — ответил Ваймс, все тем же отсутсвующим голосом. — Эта карта сгодится и через тысячи лет. На ней не помечена скала, провал или пещера, на ней помечена местность. Я мог бы точно определить это место. Да мог бы, если бы у меня была булавка.

— У меня есть! — ликующе заявил сэр Рейнольд, хватаясь за лацкан. — Я нашел ее на улице вчера вечером и как говорится, "булавку подберешь — удачу найдешь"…

— Спасибо. — ответил Ваймс и забрал булавку. Он подошел к столу и потянул копию за один конец, тяжелая бумага с шумом сползла со стола.

Он соединил булавкой концы картины, поднял получившийся циллиндр и надел на голову.

— Истина в горах. — сказал он. — Годами все глядели на линию гор. На самом деле это горная окружность.

— Но я знал это! — сказал сэр Рейнольд.