Батюшка. Кулак и крест

– Так написано в летописи, просто этого никто и никогда не цитирует. И еще. Мамай был опытным военноначальником, руководить боем умел. Вряд ли его смутил бы удар десяти тысяч всадников в тыл его войску. Перегруппировался бы, блокировал атаку, а остальные добили бы князя Дмитрия. Все просто с точки зрения тактики. Но, видно, Мамай увидел такое, что повергло его в шок. Он ведь сразу бросил свое войско и с одной охраной ускакал к своим союзникам в Крым. По преданию, русские воины гнали остатки татар, пока всех не перебили. Реальна ли такая погоня, если учесть, что и до начала боя у татар было большинство воинов конными, а у русских конными – меньшинство? Вот и подумайте, кто истребил татар, с чьей помощью Дмитрий Донской выиграл безнадежную битву? Вот вам иллюстрация того, что может молитва, обращенная к богу.

– Даже и не знаю, что сказать на это, – медленно проговорил потрясенный Прокопенко.

– Только не подумайте, что этому нас учили в семинарии, – наклонившись к собеседнику, тихо сказал отец Василий, – это я сам раскопал в библиотеке. И выводы сугубо мои личные и оценка моя.

– Если бы я не знал, что вы священник, – покачал головой Прокопенко, – то решил бы, что такой анализ сделан военным, только верующим.

Отец Василий хитро усмехнулся этому замечанию и бодро поднялся со стула.

– Вы вот что, Николай Петрович, – сказал он, – поручите-ка объявить по вашему сельскому радио, что священник восстанавливаемого храма отец Василий приглашает всех желающих прийти на встречу сегодня, часиков в семь вечера... ну, хотя бы сюда, к зданию правления. А я пока схожу к храму, посмотрю, как там и что. Хорошо?

– Да, конечно, сделаю, – рассеянно кивнул головой Прокопенко, а затем как будто опомнился: – Послушайте, а где же вы жить-то собираетесь?

– Не знаю, – улыбнулся священник, – пока не думал. Поговорю с сельчанами, может, кто и приютит на первое время.

– Я, пожалуй, найду сейчас нашего Кузьмича, зав. клубом. У него есть там одна комнатенка. Он в ней сам частенько ночует, когда поддаст сильно, – Прокопенко щелкнул себя пальцем по горлу. – А иногда приезжие артисты там ночуют.

– Правда? – удивился отец Василий.

– А вы что, думали, у нас такое уж захолустье? – гордо заявил управляющий. – Раза два-три в год артисты приезжают с концертами.

– Да ну? – удивился отец Василий. – Филармония?

– Не совсем, – замялся управляющий, – шефы из средней школы с самодеятельностью, народный театр из райцентра...

– Здорово, – похвалил отец Василий, – вы даже не представляете, как это здорово.

– Уж я-то представляю...

Под внимательными взглядами сельчан отец Василий вышел из правления, и не спеша двинулся в сторону храма. Те, кто его строил больше сотни лет назад, место выбрали великолепное, на крутом обрыве над рекой. Наверное, хорошо видны были золотые купола с реки. А как над рекой в вечерней тишине плыл колокольный звон, сзывающий на службу! Когда-то село начиналось именно с этого края. Теперь только одичавшие плодовые деревья и буйно разросшийся кустарник напоминали, что здесь тоже стояли хаты. Священник помнил, что ему рассказывали об истории этого храма. Когда сюда пришла советская власть, село дважды сжигали практически до тла. Сначала красные, потом белые. Одно время в храме была казарма размещенного здесь отряда ЧОНовцев, потом из него сделали склад пушнины. Потом случился пожар на складе по чьей-то халатности. Виновника расстреляли или посадили, а храм так и остался выситься черным надгробным памятником над рекой.

Даже с расстояния метров в пятьсот было видно, что кладка в основном сохранилась. Сгорели перекрытия и стропила, все поросло бурьяном и кустарником, но стены устояли, вопреки всем социальным потрясениям. Отец Василий шел по тропе в сторону обрыва и дышал чистым воздухом, наполненным лесными запахами. Тропа была утоптанная, виднелись даже следы автомобильных колес. Священник вспомнил, что расчистка развалин уже началась и машинами вывозился мусор. Кроме того, тропа вела мимо храма к спуску. Там внизу стояла коровья ферма, и работникам ходить туда мимо храма было ближе.

Отец Василий не спешил. Хорошо не только дышалось, но и думалось. Тайга, совсем почти не тронутая тайга. Практически первозданная природа. Наверное, здесь будет хорошо служить, подумал священник, только вот сынишке придется ездить в школу в такую даль. А каково здесь зимой? Говорят, что морозы достигают минус пятидесяти. Отец Василий шел легким шагом, ступая по траве почти неслышно – не потому, что он хотел скрыть свое передвижение, а потому, что ему не хотелось нарушать своими шагами покоя природы. Дорога раздваивалась. Точнее, одна дорожка свернула влево к ферме, а к храму вела еле заметная тропка, которую почти скрывала выросшая трава, которую не смогли склонить колеса грузовиков. Отец Василий глянул влево и шагнул к храму, когда внутри у него вдруг что-то щелкнуло.