Батилиман

— Он плавал около скал на матраце. Матрац плывет, а мальчика моего не-е-е-т!!! — и она залилась слезами. Я кинулся в море, по пути наткнувшись на какого-то купальщика в маске и ластах. Без комментариев я содрал с него маску, наспех промыв, нацепил её и быстро поплыл к нагромождению скал.

Остановившись возле плавающего надувного матраца, я набрал в рот воздуха и нырнул, напоследок почувствовав запах тухлой рыбы. Что бы это ни было, оно уже имело со мной контакт. Под водой было тихо и пусто — все те же колючие бурые водоросли, обросшие ракушками подводные валуны. Никаких следов мальчика. Я вынырнул.

Где он может быть? По направлению к берегу — невозможно. Там много купающихся, да и я, пока плыл сюда, его бы заметил. В море?.. Но почему-то мне казалось, что плыть надо вдоль скал.

Я снова нырнул и по-лягушачьи поплыл вдоль камней. Глубина здесь держалась на уровне трех-четырех метров. Часто поднимая голову, чтобы глотнуть воздуха, я поймал себя на мысли, что неплохо было бы иметь трубку, а ещё лучше и ласты.

Что-то промелькнуло впереди в серо-зеленой мгле. Я не сомневался, что это была человеческая нога. Детская нога.

Я поднял голову, вдохнул и нырнул, изо всех сил работая ногами и руками. Взору моему, сквозь запотевшую маску, открылось нечто большее. Две неподвижные ноги и тело плыли со скоростью, примерно равной моей. Что-то несло мальчика, и я видел ЭТО. Оно было чуть темнее воды, такого-же темно-зеленого цвета и довольно-таки большое. Я не мог разглядеть, за счет чего оно двигалось, но делало оно это без излишних затруднений.

Неожиданно, я почувствовал, что у меня кончается дыхание. Я вынырнул, втянув воздух с гортанным звуком. Вновь очутившись под водой, ни существа, ни мальчика я больше не видел, сколько не искал.

Мне пришлось снова вынырнуть, промыть маску, и затем я долго плыл вдоль скал, не находя никаких следов. Попытавшись вернуться к тому месту, где я видел существо, я обнаружил, что не могу найти его.

Подплыли ещё трое в масках и ластах. Мы разделились: двое поплыли дальше, а я и ещё один полный хохол стали нырять возле скал.

— Так что вы конкретно видели? — спросил он меня, выплюнув загубник трубки.

— Я не могу сказать. Что-то тащило мальчика.

— Он был невредим? — Чернявый милиционер смотрел исподлобья. Я сидел на одной из лавочек летнего кинотеатра, тупо уставившись в одну точку и беспрерывно куря. Впервые, за восемь дней моего пребывания здесь вечером не было фильма. Солнце уже село, и вокруг, по одному, стали зажигаться тусклые фонари, искусно заправленные в резные стволы деревьев.

— На мальчике были какие-нибудь раны, укусы?

— Нет, я ничего такого не заметил.

Вокруг нас собралось человек пятнадцать-двадцать любопытных. И все это огромное число глаз устремилось на меня. Я не мог быть центром внимания у такого количества людей, я смущался, мне было стыдно, что я не успел спасти мальчика и, к тому же, я рассказывал историю, которой никто не верил, каждое мое слово звучало как ложь.

— И большое было существо? — Может, мне показалось, но в голосе молодого милиционера я услышал нотки сарказма.

— Я не знаю! Я не видел ничего конкретно. У меня запотела маска. Но оно было больше человека.

— Может, это была рыба?

— Вы знаете в Черном море рыбу таких больших размеров?

— Похоже, вы её знаете! — Он рассерженно повернулся к окружающим.

— Кто знает самую большую рыбу в Черном море?

— Может, это был дельфин? — спросил меня толстый хохол, с которым мы вместе искали мальчика.

— Чушь! — фыркнул милиционер. — Все это чушь.

— Это не чушь, молодой человек, — раздался из задних рядов голос, показавшийся мне голосом мудреца. Толпа расступилась, оглядываясь назад. Я поднял голову. Самым последним, в промежутке между людьми, стоял старый человек в резиновом водолазном костюме, с аквалангом, маской и ластами в руках. Его бронзовое от многолетнего загара лицо было испещрено глубокими морщинами. Волосы были сырыми и белыми-белыми. — Это не чушь, — повторил он. Мне показалось, что люди едва-едва попятились от него.

— Еще со времен киммерийцев здесь обитает морской дьявол. Он живет в гроте, где-то под нами, и хоть редко, но все же питается исключительно жизненными соками и плотью людей.

Повисло молчание.

— Ты, Леонидыч, так и не нашел мальчика? — задиристо, пытаясь показать свою власть, спросил молодой милиционер. Наша горничная мне говорила, что он здесь первый год.

— Мальчик был жив до заката.

— Что ты сказал?! — почти вскрикнул милиционер.

— Чудовище хватает за ноги своих жертв и утаскивает на глубину. — Я почувствовал в этот момент, как жуткий холодок пробежал у меня по спине. Оно затаскивает людей к себе в грот, реанимирует их и пожирает на закате. В этом промежутке мальчик был жив. Я искал вход в грот, пока мог. Я все время ищу его, но он имеет секрет. А теперь поздно. — Он замолчал.

— Ну ладно, — нерешительно проговорил милиционер, — ты иди, Леонидыч, ты сегодня устал.

Леонидыч повернулся и медленно побрел к маленькому домику за столовой. Я запомнил этот дом.