Батилиман

Сзади меня раздавались страшные хрипы исчадия моря. Дьявол с ужасающей быстротой карабкался по камням. Нас разделяло от силы метров пять. Я схватился за металлические поручни, подтянулся и перекинул тело через них, упав прямо на один из ресторанных столиков. Когда я поднял голову, то глаза мои уперлись в глаза сидевшего за столиком молодого милиционера Филиппа. Челюсть его распухла от моего удара, а глаза (тоже не без моего участия) расширились до размеров пятирублевой монеты. Правой рукой он схватился за кобуру с пистолетом. Я скатился со стола, увлекая за собой скатерть со стаканами и бутылкой крепленого "Золотая балка". Последняя стукнула меня по спине.

— Я нашел его! — невнятно и глухо прокричал он. Выхватив пистолет, Филипп направил его на меня. Мне были безразличны его угрозы, и я лишь пятился назад.

— Не с места! — снова крикнул он. Я хотел предупредить, но было поздно. Монстр появился на площадке летнего ресторана почти мгновенно, выдрав с корнем забетонированную решетку ограждения и оказавшись рядом с Филиппом. И наступил момент ужаса. Надрывный крик сразу нескольких женщин перекрыл южный фокстрот. Филипп, все также с вытянутыми руками и зажатым в них пистолетом, повернулся к существу из моря. Лицо его от удивления стало похоже на странной формы картофель. Дьявол резко подался вперед и, со страшным клацканьем, откусил обе кисти Филиппа вместе с пистолетом.

В эту минуту мне вдруг подумалось о том, что это был момент страха и веры. Как раньше Филипп не смеялся над моими рассказами, теперь, я думаю, он во все поверил и во всем убедился сам.

Чудовище повернулось ко мне. Капающая с губ дымящаяся кровь ярко контрастировала с зеленым телом монстра. Взгляд пронзительных глаз уперся в меня. Рядом с ним Филипп упал на землю. Кровь хлестала из обрубков, заливая его белую форменную рубашку. Из горла раздавались невнятные хрипы.

Дьявол сделал шаг, и я понял, что по суше он передвигается так же быстро, как и по воде. Я вскочил, и под крики людей кинулся к выходу из ресторана, на ходу опрокидывая накрытые столики. Выскочив за территорию ресторанчика, я сломя голову устремился по дорожке, ведущей вверх, на гору. Я вспомнил, что ещё сегодня утром я так же безумно мчался по ней.

Сзади раздался ещё один человеческий крик и разгневанный рык чудовища. Я обернулся. Какой-то пожилой мужчина, заходя в ресторан, попался на пути монстра. Он схватил человека и, подняв его над головой, кинул в кусты. Я побежал дальше. Судя по раздающимся сзади шлепкам, дьявол не отставал от меня. И тут стало давать о себе знать сбившееся дыхание и голодный желудок. Я сбавил темп. Бежать в гору было слишком тяжело.

Попадавшиеся навстречу люди в страхе отскакивали в сторону. Чудовище следовало только за мной, оно знало, что у меня есть вещь, которая может надолго остановить его.

Я нырнул в рощицу из южных сосен. Петляя между ними, я надеялся, что уведу монстра от людей и, к тому же, собью его со следа. В принципе так и получилось. Когда я оказался на тропе, ведущей к камню с заклинанием, монстра сзади не было.

Осторожно переставляя искалеченные босые ноги, я поднимался по тропе. Когда до камня оставалось каких-то метров десять, я увидел его. Оно стояло на самом камне и поджидало меня. Его косматая голова и тело были испещрены застывшими каплями крови. Глаза его смотрели на меня и подзывали к себе. Я вытащил из-за пояса нож Леонидыча. Оно спрыгнуло с камня и медленно стало спускаться ко мне. Метрах в двух оно остановилось. И тут в моей голове раздался голос. Голос был без хрипоты и низких звуков, очень чистый и красивый. Наверно так звучит голос бога.

— Отдай камень, — просто сказал он. Демон сверлил меня своими глазами. Это был его голос! Голос его мозга, высшего и очень древнего на земле создания. — Отдай.

— Нет! — ответил я вслух.

— Отдай камень, и ты уйдешь отсюда целым и невредимым. — Голос эхом проносился у меня в голове. — Зачем тебе это нужно. Я тебя отпускаю.

— Нет! — повторил я. — Я не могу, когда дети плачут.

— Таков закон существования. Так я живу на протяжении тысяч лет. А ты уедешь отсюда, и все будет таким далеким, что покажется тебе нереальным.

— А ты останешься?

— Что такое жизни трех-четырех человек в год. Мир полон людей, они даже не нужны миру. Отдай камень.

Мрак как будто резко сгустился. Я знал, что это не так, что ночь наступала давно, но именно сейчас это стало наиболее заметно. Голубые глаза смотрели на меня. Вдруг я почувствовал, что они приближаются. Я был так заворожен блеском глаз, что не заметил, как расстояние между нами неуклонно сокращалось. Я отступил назад.

— Я не могу позволить этого.