Бастион

Смерть не удостоила ее ответом, шагнув в сумрак ночи. Баста посмотрела ей вслед, со вздохом пожала плечами:

— Никогда ее не понимала… Ну что, киски, — она потрепала по спинам прильнувших к ней сфинксов. — Пора наносить визиты…

… Над Зазеркальем кружили вороны. Никогда и нигде Баста не видела такое количество этих птиц. Они буквально закрывали собой се небо над спящим лагерем. Солнце еще не взошло, но тьма уже понемногу отползала на запад и таинственные сумерки словно соединяли два мира — реальный и мистический, обычно скрытый от человеческого глаза. Сопровождаемая с двух сторон крылатыми сфинксами, Баста шла по спящему лагерю, оглядывая и изучая его заново.

Брезгливо, словно жабу, носком туфельки, отшвырнула со своего пути маленького зеленого чертика, неосторожно высочившего из травы на тропинку. (Покачала головой, вспомнив детские легенды о "добрых зеленых гномиках" живущих в траве). Брезгливо покосилась на старуху-вахтершу, с явственно различимыми в мистическом сумраке клыками и голодным блеском желтых глаз вампира. Невольно усмехнулась, когда вылезающий из окна комнаты вожатых инкуб Боренька заметил ее, оступившись со страху, рухнул вниз, и на четвереньках, быстро — быстро, скрылся за ближайшим углом. Замедлила шаг, проходя над местом старинного захоронения, прислушиваясь к исходящим от него волнам разложения и неуспокоинности…

— Какое древнее место, — сказала она вслух.

— Древнее, — в один голос прошелестели сфинксы. — Магическое… Много силы… Много крови…

— Сейчас будет еще больше, — пообещала им Баста.

Виктора она нашла сидящим возле разложено на берегу озера костра. Он словно ждал ее. (Во сяком случае, ничуть не удивился ее появлению).

— Узнаешь меня? — спросила Баста.

— Узнаю, — ответил он, вороша угли прутиком. — Ты сильно изменилась… Признаться, я ожидал чего-то подобного.

— И скрыл это от своего хозяина?

— Во-первых, он бы мне попросту не поверил, а во-вторых… у меня не было доказательств. Такое чувствуют только когда… В общем, только когда присматриваются к человеку… Кроме того… Но это уже не важно…

— Да, — согласилась Баста. — Это уже не важно. Важно то, что вы были заодно… или что ты выполнял его приказы — называй как хочешь. Радует, что ты не молишь о пощаде. Терпеть не могу слюнтяев... Сказать, на прощание, ничего не желаешь?

— Помнишь, я говорил тебе, то никак не могу понять, почему люди здесь так плохо живут? — задумчиво сказал он. — Я искал ответ в мистике, в финансовых и "постперестроечных" проблемах… Все проще: нет смысла. Раньше их всех объединяла общая идея, осознание того, что делают хорошее дело, обучая и воспитывая детей. А теперь, когда пришел капитализм, на детских путевках просто делают деньги. Заработать здесь практически не возможно, условия существования — ужасные, природа… Она везде — природа… Едва ли десяти часть из живущих здесь любят свою работу. Остальные просто пьют, гуляют, купаются, жарят шашлыки… Вечный отпуск.  А где леность, там и жалобы, и вечное нытьё, и взаимные обиды, и доносительство… Наверное, примерно так жили неандертальцы.  Впрочем, нет — неандертальцы вынуждены были развиваться, что бы выжить. Здесь такой необходимости нет.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— "Просто так" жить не интересно. Если нет любви, дела, к которому прикипел душой, нет мечты, нет цели… И как себя не успокаивай "красотами здешних мест" — всегда остается неуспокоенность от душевной пустоты. И эту пустоту заполнят другие качества. Злости, раздражительности, усталости… К счастью, человеческий век короток. А если жить вот так — тысячу лет? Пять тысяч? Вечно? Кому нужна такая вечность? Это хуже ада… Ведь и в вашей, "небесной канцелярии" произошел раскол по той же причине? Хоть вы и живете посреди лесов, озер, рек, посреди всей этой красоты, вы все равно остаетесь демонами. Хоть и любите себя, и считаете, что заслуживаете большего… Ты ведь уже уставала от такой жизни, богиня кошек? От жизни без любви?..

— Спасибо, я тебя поняла, — улыбнулась ему Баста и, мгновенным движением руки (нет, уже не руки — лапы!), пробила ему грудь, вырывая сердце.

Он упал на колени, снизу вверх глядя на Басту странными, словно улыбающимися глазами, и, мгновением спустя, рухнул лицом в костер.

Баста отбросила дымящееся сердце, удовлетворенно щурясь, облизала окровавленную руку:

— Вот теперь мне начинает нравиться это место. Приберите здесь… начисто, — приказала она сфинксам. — А мне пора. Ритуал завершен. Жертва принесена. А меня ждет встреча, опаздывать на которую я не хочу…

Глава 9