Бастард

— Есть… Флеранс… — буркнул шотландец, натирая шею песком, и в очередной раз поинтересовался: — Скажи, кабальеро, зачем тебе я? Зачем ты заставляешь меня мыться?

Достал уже…

— Жизнь тебе дарю и хочу взять тебя в слуги. Считай это моей прихотью. А вонючий слуга мне не нужен… если хочешь, можешь прямо сейчас уходить… — Я махнул в сторону леса.

— В слуги? — озадачился шотландец. — Я же преступник.

— Мне наплевать, здесь моя земля, и один я решаю, кто преступник, а кто нет. Я так хочу, а будешь спорить, получишь по башке… Ну? Решай! — позволил я себе разозлиться.

— А где ваш оруженосец? — Уильям немного успокоился: видимо, на этот раз я в образ попал.

— Погиб. Свита тоже. Все умерли. Один я остался… и довольно об этом. Здесь вопросы задаю я. Я тебе уже сказал… не хочешь — свободен.

— Я согласен… но я же…

— Ты сейчас преступник, которого ждет не дождется ошский палач, больше никто… а лэрд ты или кто, еще большой вопрос. Дворяне по лесам не прячутся в рубище и с дубинами не нападают. Ты понял? Служи верно, и мои милости придут к тебе, — сообщил я шотландцу гневным и надменным тоном.

Вона как… быстро я в роль вошел. Даже нравиться стало. И правильно. Надо сразу ставить на место, слугам только волю дай. Хотел сначала произвести его в оруженосцы, но потом решил подождать и узнать своего новоявленного спутника получше. Пусть сначала послужит. Да и хрен его знает, что он за человек. Великим знатоком душ я себя никогда не считал. Видя, что Логан еще колеблется, поспешил закрепить успех.

— Рано или поздно ты сдохнешь в этом лесу или все-таки попадешь на виселицу. Я же тебе предлагаю жизнь. И возможность возвыситься.

— Я согласен, господин… — Уильям вылез из ручья и стал на колени. — Я буду служить вам не щадя живота своего, и отныне моя жизнь — ваша.

— Так-то лучше. Возьми. — Я бросил ему свою старую котту и запасные… короче, трусы.

Другого названия этих коротких штанов из полотна с завязками под коленями я не знал, а Жан Жанович подсказывать не спешил.

— Да не надевай… подожди. Сначала садись на камень. Бери кинжал и скобли себе голову. Наголо… затем бороду. Сколько получится, потом уже бритвой.

Через час предо мной предстал молодой парень. От того, насколько разнился прежний образ с нынешним, я даже присвистнул.

— Сколько же тебе лет?

— На Благовещение двадцать будет… — пояснил Уильям и отчего-то покраснел, сам с удивлением рассматривая свою физиономию в луже.

— Понятно; теперь надевай что есть. Не замерзнешь… Доберемся до города, приобретем тебе нормальную одежду.

— Спасибо, господин… — поблагодарил шотландец. — Вы очень добры ко мне. Я отплачу как смогу.

— Куда ты денешься… Отныне и навечно нарекаю тебя Туком, слугой своим, — торжественно продекламировал я. Ну а как его назвать?

Монах!

Из Англии!

Здоровый как кабан!

Только Тук, по аналогии.

— Тук францисканцем был, — буркнул по своему обыкновению Уильям.

— Так ты знаешь…

— Кто в Британии не знает про Роба Локсли, графа Хаттингтонского и его товарища братца Тука! — сообщил шотландец, повергнув меня в полное удивление.

И пропел баском:

Дрожат богачи,
Веселится народ:
Славный парень Робин Гуд
На ярмарку идет…

Я тихо выпал в осадок. Вона как… не выдумали легенду. Правда, значит. Твою же кобылу в дышло… к живой истории приобщаюсь. Так еще д’Артаньяна встречу… стоп, разве что его прапрадеда, кажется. А что, он же тоже гасконец и где-то в этих местах обретается. В Беарне… во.

Поудивлялся про себя, но виду не подал и рыкнул на своего нового слугу:

— Мне плевать, кто он был. На тебе еще кусочек сыра, и пошли. Жрешь сыр, идешь впереди лошади по направлению к городу и рассказываешь все, что знаешь про обстановку. Пошел.

— Вам, господин, не стоит показываться в этой местности, — неожиданно сообщил мне свежеиспеченный Тук.

— Почему это?

— Вы должны сами знать…

— Говори… меня по голове в битве двинули, сутки без памяти лежал… почти все забыл, — постарался выкрутиться я.

Эта версия совсем недалеко от правды лежит.

— Ага, так бывает, — подтвердил Тук. — Моего дядюшку секирой по голове двинули, так он не только память потерял, но и речь. Мычал как корова до самой смерти.

— К делу. Меня твой дядюшка мало интересует. Почему не стоит показываться?

— Вы же из Лектура с боем уходили? — спросил Тук и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Когда началась осада Лектура, я как раз последние дни в Оше был. Он уже давно под управлением сенешалей руа франков находился. Все знали, что прежний господин, ваш отец Жан Пятый д’Арманьяк в опале и осаждаем в Лектуре. Ну и вы, я так понял, с ним были, а сейчас вырвались из города. Как только городская стража или кто из гарнизона увидят ваш герб, тотчас схватят. Да и на дорогах войск достаточно. Подкрепления и обозы… так что, господин, если хотите услышать мое мнение…

— Давай без виляния. Говори. — Я тихо порадовался тому, что нашел этого громилу.

Сам бы, ничтоже сумняшеся, вперся в город и, конечно, попался бы. Не иначе ангел-хранитель меня в новой личине опекает.