Бассейн с крокодилами

Я безумно обрадовалась. Наконец-то в этом темном деле прорезался луч света.

Но ликование оказалось преждевременным. На следующий день прямо с утра я предупредила своих домашних о визите гостя. Аркадий и Ольга промолчали, Денька скорчил гримасу и начал о чем-то шептаться с Машей, Оксана осторожненько осведомилась:

– Это что, новый кандидат на руку и сердце?

– Нет, конечно, – обозлилась я, – просто мужчина, которому твоя подруга по чистому недоразумению понравилась. Ну может у меня быть личная жизнь?

– Нет, – хором ответили дети и уткнулись в тарелки.

Одетая во все новое, Нюся демагогически заявила:

– Сейчас следует крайне осторожно заводить новые знакомства.

От злости я чуть было не швырнула в нее тарелку с омлетом. Чья бы корова мычала…

Ровно в семь Виталий бодрым шагом вошел в столовую. Сначала все шло прекрасно. Кавалер вручил мне и Зайке роскошные букеты, Мане – коробку конфет. Я заулыбалась и попыталась завести разговор. Но все мои усилия разбивались о каменное молчание детей и друзей. Лишь изредка, глядя на мои ухищрения, они выдавливали из себя однозначное «да» или «нет». В общем, когда в половине восьмого Ирка объявила, что ужин готов, я сидела вся потная, красная и злая до невозможности.

На ужин подали… паровые рыбные котлеты, тушеные овощи, какую-то зеленую размазню. Я в ужасе уставилась на стол. Никогда никто из присутствующих не возьмет в рот и кусочка этих яств. Но противные родственники принялись шумно смаковать «деликатесы», восторгаясь их вкусом.

Я молча ковыряла вилкой полусъедобные биточки и мрачно думала о том, что скажу всем после ухода Орлова. И тут в столовой появился Александр Михайлович.

– Ура! – завопила Манюня.

– Дядя Саша! – завизжал Денька, вешаясь полковнику на шею.

Все разом оживились. Аркашка пододвинул стул, Зайка расправляла на брюшке приятеля салфетку, Оксанка заботливо щупала пульс, а Дениска сметал крошки со скатерти, куда поставили чистую тарелку. Кусочки хлеба летели прямо в сторону Виталия.

– Да ладно, – отбивался ничего не понимающий приятель, – чего суетитесь-то?

– Разрешите вам представить, – церемонно обратилась Маня к моему кавалеру, – Александр Михайлович Дегтярев, старинный мамин приятель, можно сказать, наш отец, мы его все очень любим!

Повисло напряженное молчание. И тут в столовую вплыла Ирка с тарелкой. Изумительный запах домашней буженины и свежеподжаренной картошки разнесся в воздухе. Перед полковником возникло блюдо с большими ароматными кусками свинины.

– У дяди Саши аллергия на рыбу, – быстро прояснил ситуацию Денька.

Александр Михайлович с глубоким изумлением посмотрел на мальчика.

К чести Виталия надо сказать, что держался он безукоризненно. Изобразив полный восторг, съел мерзкие биточки, мило пытался завести светскую беседу, гладил собак по головам и рассыпал как ни в чем не бывало комплименты.

Я стала потихоньку успокаиваться, и тут из гостиной донесся нечеловеческий вопль. Все вскочили и бросились в соседнюю комнату. Взору предстала страшная картина. На полу среди расстеленных газет и картонок лежал на спине Семен Андреевич.

– Что случилось? – испуганно спросила Зайка.

– Парализовало меня, – пробормотал работяга почему-то шепотом. – Притомился немного, вот и прилег поспать на полчасика, пока Жорик чаек на кухне пьет.

– Пустите меня, – велела Оксана. – Чего столпились. Я хирург, а вы здесь зачем?

Она присела возле закатившего глаза страдальца и расхохоталась.

– Парализовало, говоришь, пока напарник чаек пьет? Полчаса всего?

– Да, – простонал Семен Андреевич, изображая на лице крестную муку.

– Врешь, – продолжала смеяться хирург, – небось часа три дрыхнешь.

– Нет.

– А вот и да, потому что лак засох!

– Лак? – удивились мы, окружая кольцом «паралитика». Около рабочего действительно валялась опрокинутая банка. Кешка взял железную емкость и прочел: «Лак для мебели. Огнеопасно, ядовит, сохнет за два часа». Очевидно, во сне Семен Андреевич задел банку, и содержимое, вылившись на пол, «залачило» его накрепко. На наш громкий смех из кухни прибежал с виноватым видом Жорик и тут же принялся оправдываться:

– Катерина попросила шкафчик поправить, там дверцу перекосило, вот я и задержался чуток!

Я поглядела в его жуликоватые бегающие глазки и предложила:

– Давайте расстегнем одежду, и несчастный попробует из нее вылезти.

Маня кинулась к недотепе. Семен Андреевич попытался выползти из рубашки и закричал:

– Ой, ой, голова, очень больно!

– У него волосы приклеились! – ахнул полковник. – Что делать?

– Стричь под корень, – велела предприимчивая Оксана. – Денька, тащи ножницы.

Через десять минут полуголый Семен Андреевич, горестно ощупывая остатки волос на голове, со вздохом произнес:

– Эх, рубашечка пропала и брюки! Жаль-то как, денег ведь стоят.

– Дам свои, – успокоил Аркадий, – подвернете штанины, и все.

Видя, что народ занят происшествием, я тихонько шепнула Александру Михайловичу:

– Вот этот человек может подтвердить, что ужинал со мной в «Макдоналдсе».