Басни. Стихотворения

Из басенных текстов Крылова, в которых прямо или косвенно затрагивается эта тема, выделяется, как наиболее концептуальная, басня «Обезьяны»: «Когда перенимать с умом, тогда не чудо // И пользу от того сыскать; // А без ума перенимать, // И Боже сохрани, как худо! // Я приведу пример тому из дальних стран, // Кто Обезьян видал, те знают, // Как жадно всё они перенимают. // Так в Африке, где много Обезьян, // Их стая целая сидела // По сучьям, по ветвям на дереве густом // И на ловца украдкою глядела, // Как по траве в сетях катался он кругом. // Подруга каждая тут тихо толк подругу, // И шепчут все друг другу: // “Смотрите-ка на удальца; // Затеям у него так, право, нет конца: // То кувыркнется, // То развернется, // То весь в комок // Он так сберется, // Что не видать ни рук, ни ног. // Уж мы ль на все не мастерицы, // А этого у нас искусства не видать! // Красавицы сестрицы! // Не худо бы нам это перенять. // Он, кажется, себя довольно позабавил; // Авось уйдет, тогда мы тотчас…” Глядь, // Он подлинно ушел и сети им оставил. // “Что ж, – говорят они, – и время нам терять? // Пойдем-ка попытаться!” // Красавицы сошли. Для дорогих гостей // Разостлано внизу премножество сетей. // Ну в них они кувыркаться, кататься, // И кутаться, и завиваться; // Кричат, визжат – веселье хоть куда! // Да вот беда, // Когда пришло из сети выдираться! // Хозяин между тем стерег // И, видя, что пора, идет к гостям с мешками. // Они, чтоб наутек, // Да уж никто распутаться не мог: // И всех их побрали руками». См. еще об иностранных учителях и воспитателях: «Змея к крестьянину пришла проситься в дом, // Не по-пустому жить без дела, // Нет, нянчить у него детей она хотела: // Хлеб слаще нажитый трудом! // “Я знаю, – говорит она, – худую славу, // Которая у вас, людей, // Идет про Змей, // Что все они презлого нраву; // <…> // Что даже собственных детей они съедают. // Все это может быть: но я не такова. // Я сроду никого не только не кусала, // Но так гнушаюсь зла, // Что жало у себя я вырвать бы дала, // <…> // И, словом, я добрей // Всех Змей. // Суди ж, как буду я любить твоих детей!”» («Крестьянин и Змея»). Ср. ту же тему мнимой искренности в антинаполеоновском контексте: «Пустился мой хитрец // В переговоры // И начал так: “Друзья! К чему весь этот шум? // Я, ваш старинный сват и кум, // Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры; // Забудем прошлое, уставим общий лад! // А я не только впредь не трону здешних стад, // Но сам за них с другими грызться рад // И волчьей клятвой утверждаю, // Что я…” – “Послушай-ка, сосед, – // Тут ловчий перервал в ответ, – /// Ты сер, а я, приятель, сед, // И волчью вашу я давно натуру знаю; // А потому обычай мой: /// С волками иначе не делать мировой, // Как снявши шкуру с них долой”. // И тут же выпустил на Волка гончих стаю» («Волк на псарне»).

* * *

Понимая всю ограниченность возможностей воздействия на человека, почти совершенно предавшегося злу, погрязшему в ничтожестве страстей «перевернутого» мира, не знающего христианской этики и не нуждающегося в ней, Крылов не только не произносит последних слов осуждения (в этом случае все его басенное нравоучение либо теряло бы всякий смысл, либо обернулось бы разновидностью крайнего цинизма), не порывает с этим миром, замыкаясь в одиночестве[18], но и напоминает время от времени о возможности правильного выбора. Итак, что же необходимо?

Труд ради общей пользы: «Счастлив, кто на чреде трудится знаменитой: // Ему и то уж силы придает, // Что подвигов его свидетель целый свет. // Но сколь и тот почтен, кто, в низости сокрытый, // За все труды, за весь потерянный покой, // Ни славою, ни почестьми не льстится, // И мыслью оживлен одной: // Что к пользе общей он трудится» («Орел и Пчела»); ср.: «По мне таланты те негодны, // В которых Свету пользы нет, // Хоть иногда им и дивится Свет» («Паук и Пчела»); ср. вариацию на тему гора- цианского utile dulci: «Как хочешь ты трудись; // Но приобресть не льстись // Ни благодарности, ни славы, // Коль нет в твоих трудах ни пользы, ни забавы» («Обезьяна»); показательно, что общественная польза ассоциируется с патриотизмом: «Кто с пользою отечеству трудится, // Тот с ним легко не разлучится; // А кто полезным быть способности лишен, // Чужая сторона тому всегда приятна: // Не бывши гражданин, там мене презрен он, // И никому его там праздность не досадна» («Пчела и Мухи»).

Бескорыстие: «Так, истинная благость // Без всякой мзды добро творит: // Кто добр, тому избытки в тягость, // Коль он их с ближним не делит» («Лань и Дервиш»).

Благоразумие: «Не презирай совета ничьего. // Но прежде рассмотри его» («Орел и Крот»).

Здравый смысл как способ противостояния глупости, опасности, несовершенству мира: «А я скажу: по мне уж лучше пей, // Да дело разумей» («Музыканты»); «Кого нам хвалит враг, в том, верно, проку нет» («Лев и Барс»).