Басни

За чтением газет я проводил досуг,
Когда услышал вдруг за дверью странный звук.
Я тотчас дверь открыл и вижу: на пороге
Стоит Осел. Да, да! – Осел четвероногий!
Откуда взялся он и как сюда попал?!
Я был в своем уме. Был трезв. И я не спал!
В квартирах городских ослов я видел многих —
В чинах и без чинов. Но не четвероногих!
Когда, придя в себя, я снова речь обрел,
«Чем вам могу служить?» – спросил я осторожно.
«А только тем, чтоб впредь не освещать нас ложно! —
С металлом в голосе сказал в ответ Осел. —
Вы в баснях пишете: «Один Осел когда-то…»,
А под Ослом имеете в виду
Тупицу, неуча, невежду, бюрократа.
И получается, что мы в одном ряду?!
Нам аллегории осточертели эти!
Мы честно трудимся. У нас есть тоже дети!
Не могут отвечать ослы и ишаки
За то, что среди вас пасутся дураки!..»
Осел закончил речь и вдруг исчез. Пропал!
Я выглянул за дверь – за дверью гостя нету!
Вернулся я к столу. Сел. Развернул газету,
И на одну статью мой взгляд упал.
Цитировалась в ней речь адвоката НАТО
На совещании известных малых стран…
Я басню сочинил: «Жил-был Осел когда-то…»
Хоть мог бы написать: «Жил-был один Баран…»

1959

Ах, кока-кола!

По выставке американской,
Что освещает быт заокеанский
(Но почему-то не со всех сторон!),
Ходил прелюбопытный посетитель,
До заграничного, видать, большой любитель —
То тут, то там прегромко ахал он:
«Ах, что за стильная модерная посуда!»,
«Ах, что за живопись! Законно! Мирово!»,
«Ах, сразу видно, что она оттуда!»,
«Ах, ах, абстрактное какое мастерство!..» —
Так, ахая под звуки рок-н-ролла,
Он наконец дошел до кока-колы…
Тут у него совсем вскружилась голова:
«Ах, до чего напиток ароматный!
Ах, что вы говорите, он бесплатный?!
Прошу, стаканчик! Нет, подайте два!..»
Американка вежливо подносит.
Гость пьет и хвалит. Пьет и снова просит.
Уж у него в желудке колотье,
А он знай льет в него заморское питье…
Чего греха таить! Любитель заграницы
Попал в палату городской больницы.
Бесплатно в ней лечился и питался,
Но этому ничуть не удивлялся,
А только требовал и на сестер ворчал…
Перед чужим он слепо преклонялся,
А своего, увы, не замечал.

1959

Шарик-Бобик