Летела к югу стая диких уток.Устав махать натруженным крылом,Одна из них к исходу третьих сутокОтбилась от своих и села за селом.К ней подплыла домашних уток стая —Сородичи по пуху и перу:«Останься здесь! Придёшься ко двору!Мы тут, как видишь, сыты, не летая!Спокойно мы живём:Нас не пугают выстрелы с болота —Весной и осенью утиная охотаОбходит этот водоём…» —«Чуток передохну, — им Кряква отвечала, —Но насовсем остаться не могу:Мне, перелетной птице, не присталоСидеть безвылетно на вашем берегу!..»Вот день прошёл… Пошли вторые сутки…Прошла неделя… Месяц… Минул год…Как изменился нрав у нашей дикой утки:Среди домашних до сих пор живёт!Она со всеми сыта у корыта, —Что ей теперь озёра и леса?!И среди прочих тем лишь знаменита,Что изредка глядит на небеса…Я встретил как-то по перу собрата,И он со мною откровенен был:«Я не сую свой нос ни в споры, ни в дебаты!И хорошо живу — дай бог, чтоб ты так жил!»
Завидное упорство
Хозяйка в кладовушке, на окне,Оставила сметану в кувшине.И надо ж было,Чтоб тот кувшин прикрыть она забыла!Два малых лягушонка в тот же час —Бултых в кувшин, не закрывая глаз,И ну барахтаться в сметане!.. И понятно,Что им из кувшина не выбраться обратно, —Напрасно лапками они по стенкам бьют:Чем больше бьют, тем больше устают…И вот уже один, решив, что всё равноСамим не вылезти, спасенья не дождаться,Пуская пузыри, пошёл на дно…Но был второй во всём упорней братца —Барахтаясь во тьме что было сил,Он из сметаны за ночь масло сбилИ, оттолкнувшись, выскочил к рассвету…Всем, с толком тратящим упорство, труд и пыл,Я в шутку посвящаю басню эту!