Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался

Над прерией, примерно там, где должна была находиться западная дорога, возникло облачко пыли. Оно понемногу росло, и вскоре из него показался всадник. Ему не везло — как он ни погонял свою айю, поднятая им пыль сносилась ветром в направлении его движения почти точно с его скоростью. Феллон пронаблюдал, как всадник подскакал к лагерю и скрылся из вида между палатками. Такие гонцы приезжали достаточно часто, поэтому ничего необычного в этом не было, но Феллон знал, что рано или поздно появление одного из них будет означать, что пришел главный приказ.

Пока Феллон смотрел, выяснилось, что это был как раз тот самый случай, потому что вскоре раздалось пение сигнальной трубы. По лагерю принялись скакать всадники, а из-за небольшого холма спешным маршем вернулись мушкетеры со стрельбища. Феллон тоже пошел туда, где над палатками возвышался штандарт роты Джуру. Гвардейцы роты точили мечи, драили медные шлемы и чистили стволы мушкетов, засовывая внутрь промасленные тряпки.

Как раз в тот момент, когда подошел Феллон, барабанщик роты — низкорослый короткохвостый джэггянин-вольноотпущенник — забил сигнал к построению. С криками, шумом и обычной неразберихой рота медленно собралась на плацу. Феллон оказался едва ли не первым из третьего взвода, занявшим свое место.

Наконец все построились — за исключением двоих. Выругавшись, Кордак’ послал Цикассу разыскать их в палатках гавехонов.

Оставшиеся стали смотреть, как по дороге на запад скачет кавалерийский эскадрон. Всадники тащили за собой веревку, к которой был привязан ракетный планер — Хабарьян нанял в Сотаспе несколько этих примитивных летательных машин вместе с пилотами, предполагая использовать их для разведки. Аппарат взлетел, как воздушный змей. Когда пилоту удалось найти восходящий поток воздуха, он отцепил веревку и поджег первую из своих ракет, начиненных спорами растения ясувар. Тягу ракеты развивали довольно слабую, но другими двигателями кришнаиты пока не располагали.

Рота Джуру все стояла и ждала. Вернулся Цикасса с двумя загулявшими. Взад-вперед носились гонцы на айях, перевозившие чьи-то приказы и донесения. Группа офицеров в таких блестящих позолоченных латах, что на них было больно смотреть, стояла поодаль и о чем-то совещалась. Две роты занидской гвардии снялись со своих позиций и промаршировали перед фронтом всей армии на левый фланг.

Заскучавший Феллон стоял, оперевшись на мушкет и размышляя о том, что когда он командовал армией — и потому имел представление о том, что происходит — все воспринималось совсем иначе. Обстоятельства сложились так, что он, если можно так выразиться, начал сверху и дослужился до самого низа. Теперь он решил, что если он когда-нибудь снова заимеет собственную армию, то постарается держать войска в курсе текущих событий.

Бойцы вокруг него зевали, чесались и делились сплетнями: «Слыхал я, что у камурана есть механический биштар, весь в броне железной…», «Говорят, уджунгаитов целый флот галер летучих — машут они веслами заместо крыльев и забросать тяжелыми камнями нас…», «Я слышал, что министр Хабарьян в измене уличен и головы лишился!».

Наконец, больше чем через час после построения, последовало великое дутье в сигнальные трубы и битье в гонги и барабаны, и армия тронулась с места. Феллон, шагая по высокой мохотраве вместе с другими, постепенно догадался, что командиры пытались построить войско огромным полумесяцем с рогами — на правом из которых находилась занидская гражданская гвардия — обращенными на запад к противнику. Мушкетеры были сконцентрированы на флангах, а вооруженные более традиционно ландскнехты и арбалетчики в центре. Свою кавалерию Хабарьян разместил позади пехоты. У него также имелся эскадрон биштаров, но эти слоноподобные существа находились в тылу, поскольку обладали норовистым характером и, если впадали в панику, неслись не разбирая дороги, и им ничего не стоило разметать собственные войска.

Когда они отошли настолько, что лагерные палатки стали точками на восточном горизонте, им снова пришлось остановиться и ждать, пока офицеры выровняют боевые порядки. Сколько Феллон ни вертел головой, он ничего не разглядел, кроме колышущейся мохотравы, зелено-синего неба, кружившего в нем планера и ярко-желтого диска Рок’ира.

Потом роту Джуру передвинули немного вперед на вершину холма. Радиус обзора увеличился, но видеть все равно можно было только пустую оливково-зеленую равнину, которая волновалась, как море, когда ветер шевелил мохотраву. Феллон оценил, что балхибское войско насчитывало до тридцати тысяч бойцов.

С вершины холма была также видна дорога, и вскоре над ней снова возникли облака пыли. На этот раз вместе с пылью двигались целые эскадроны, а на горизонте появились еще всадники, похожие на крохотных черных насекомых. По их поведению Феллон решил, что это балхибские передовые разъезды, отступавшие перед джунгаитами.