Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался

Тем временем паалуане начали земляные работы. Сначала вокруг башни Ардимаха, затем по Ирской возвышенности за башней. Холмы давали им преимущество в стрельбе из арбалетов, они быстро совершенствовались в этом искусстве. Враги поливали нас ливнем стрел, выпущенных с высоты, равной нашей, до тех пор, пока Сеговиал не воздвиг с этой стороны парапета нечто вроде тента, чтобы перехватывать летящие в нас стрелы. Паалуанские колдуны напускали на нас галлюцинации — изображения гигантских летучих мышей и птиц, кружащихся над нашими укреплениями, но наши люди быстро научились их игнорировать. Синдики отправили посыльного за помощью к Метуоро. Человек был спущен с башни в безлунную ночь и попытался проскользнуть сквозь вражеские укрепления.

На следующий день взошедшее солнце осветило нашего посланника. Он был привязан к шесту в лагере паалуан, и дикари целый день издевались над ним, прежде чем придать мучительной смерти.

Второй посыльный, пытавшийся пробиться в Солибрию, пал жертвой такой же судьбы. После этого найти добровольцев для подобной миссии стало делом затруднительным.

Паалуане начали строить катапульту, валя в окрестностях деревья. Их сооружение было увенчано могучей, хорошо уравновешенной стрелой. Сеговиал в бинокль наблюдал за их усилиями. Во всем Ире был лишь один такой прибор, ибо это было новое изобретение, лишь недавно сделанное в городе, лежавшем много южнее Ира. Сеговиал бормотал:

— Кажется, ими руководит какой-то парень со светлой кожей. Теперь понятно, как сей народ, отродясь в глаза не видевший катапульты, сумел ее построить… Кто-то из наших новарианских инженеров перебежал к ним. Эх, попадись он мне в руки…

Я не расслышал, что сделал бы Сеговиал с предателем-инженером, но, возможно, это было бы как раз то, что надо. Он продолжал:

— Они целятся в наше главное зеркало. Если попадут, весь город окажется в потемках. Придется пользоваться свечами, а их у нас и без того не много.

К счастью для нас, паалуане или их новарианский инженер оказались не слишком умелыми строителями катапульт. При первой же попытке запустить в нас заряд одна из опор, поддерживающих стрелу, рухнула с громким треском. Сами же снаряды упали гораздо ближе, чем было нужно, и убили несколько паалуан.

Они принялись за постройку новой, более крепкой машины. Сеговиал вызвал несколько сотен своих воинов и бросил клич, ища добровольцев, согласных сделать вылазку и уничтожить сооружение. Я хотел было поднять руку, но застеснялся, и тогда Сеговиал сам обратился ко мне:

— О, Эдим, нам нужны твои сила и бесстрашие. Согласен ли ты быть добровольцем?

— Но… — начал я, но Сеговиал продолжал:

— Прекрасно. Ты умеешь обращаться с оружием этого уровня?

— Нет, сэр, до сих пор от меня этого не требовалось.

— Тогда учись. Сержант Шавраль, возьмите артиллериста Эдима и научите его обращению с различным оружием, да запомните, с чем он справится лучше всего.

Я прошел с Шавралем во двор башни Ардимаха. Двор был приспособлен под полигон, ибо более подходящего места в Ире не было. Здесь толпилось много народу. Одна группа занималась стрельбой из арбалета, другая занималась шагистикой.

Шавраль подвел меня к тому месту, где было установлено несколько деревянных щитов. Изучавшие искусство боя шпагой и топором пробовали на них свои силы. На примыкавшей площадке сражалась пара воинов, вооруженных коротким тупым оружием. Сержант отдавал им команды и делал замечания.

Шавраль протянул мне шпагу с широким лезвием.

— А ну-ка, — сказал он, указывая на один из щитов.

— Вот так, сэр? — спросил я, делая выпад. Лезвие глубоко вошло в дерево, а шпага сломалась в моей руке у основания, так что мне оставалось только с недоумением смотреть на нее.

Шавраль нахмурился.

— Должно быть, клинок некачественный. Большая часть этих штуковин изготавливается любителями. Ну-ка, попробуй вот эту.

Я взял другую шпагу и снова сделал выпад. Шпага опять сломалась.

— Клянусь Астис, ты сам не знаешь своей силы! — воскликнул Шавраль. — Нужно вооружить тебя чем-нибудь покрепче.

Он порылся в груде оружия, извлек оттуда булаву и протянул мне. То было внушительное оружие с железной рукоятью и большим шаром, усеянным маленькими колючками.

— А ну, попробуй ударить этой штуковиной, — велел сержант.

Я так и сделал. На этот раз не выдержал щит. Он с треском развалился, и обломки его разлетелись по всему двору.

— Теперь поучимся наносить и парировать удары, — сказал Шавраль. — Надень-ка вот это, а я тоже облачусь в подходящий костюм.

Шавраль показал мне, как нужно защищаться, как нападать, парировать, делать круг, отступать, подныривать, делать длинные и короткие выпады и так далее.

— Ну, давай бороться, — предложил он. — Два из трех ударов, нацеленных в голову или тело, означают победу.

Мы вооружились учебным оружием, выбрав его с таким расчетом, чтобы по весу оно не слишком отличалось от моей булавы. Шавраль отклонился, потом нанес мне солидный удар по шлему. Я увидел, как он усмехается за прутьями своего забрала.

— Ну, бей же меня! — крикнул он. — Уснул, что ли? Или струсил?