Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался

Когда он, устало атакуя по пути проблему Сафка, добрел до дома, Гази спала, но проснулась, когда он скользнул в постель.

— Разбуди меня в конце второго часа, — пробормотал он и заснул.

Почти сразу же, как ему показалось, Гази стала трясти его за плечо, требуя, чтобы он вставал. Поспал он всего около трех земных часов, но нужно было подниматься, если он хотел успеть сделать все, что запланировал на этот день. Помня, что ему придется выступать в суде, он побрился, одел почти новую одежду и проглотил быстрый завтрак. Выйдя под яркие лучи утреннего Рок’ира, он направился в таверну Ташина.

Занидский квартал А’ваз состоял из трущоб, которые, впрочем, были представлены целым спектром градаций: от откровенных трущоб на границе с Джуру у Балейдских ворот до трущоб, перемежавшихся с художественными мастерскими на севере, где А’ваз граничил с богемным кварталом Сахи. Таверна Ташина располагалась на западе А’ваза у самой городской стены и была беспорядочным строением, окружавшим (как и большинство балхибских домов) центральный дворик.

В это утро двор был заполнен крикливыми, жуликоватого вида типами, составлявшими обычную клиентуру таверны. По диагонали двора была натянута веревка, на которой балансировал канатоходец, размахивавший для равновесия зонтиком. Трио акробатов практиковалось в прыжках и стойках, изредка подбрасывая друг друга в воздух. Напротив дрессировщик натаскивал ручную герку. Какой-то певец пробовал голос, а в углу репетировал актер, сопровождавший декламацию пламенными жестами.

Феллон спросил у привратника:

— Где Турандж-ясновидящий?

— Второй этаж, тринадцатая комната. Прямо и наверх.

Когда Феллон собрался пересечь двор, в него врезался один из троих проходивших мимо кришнаитов. Восстановив равновесие, Феллон повернулся, чтобы испепелить неуклюжего увальня взглядом, однако тот оказался вовсе не увальнем, а здоровенным детиной. Отвесив поклон, невежа сказал:

— Тысяча извинений, господин! Вино Ташина ударило мне в ноги. Постой, а ты не тот ли, с кем я пил вчера на фестивале?

Одновременно с обеих сторон к Феллону подступили двое его дружков. Столкнувшийся с ним кришнаит продолжал говорить что-то любезное, предлагая пропустить по стаканчику напротив у Саферира, а один из двух, подступивших сбоку, дружески положил ему руку на левое плечо. Феллон скорее учуял, чем увидел острый как бритва нож, которым третий участник трио как раз собирался взрезать кошелек у него на поясе.

Продолжая фальшиво улыбаться, Феллон оттолкнул кришнаитов, сделал шаг и прыгнул, разворачиваясь в воздухе и выхватывая рапиру, так что приземлился лицом к троице и в боевой позиции. Он не без удовольствия отметил про себя, что не растерял былого проворства.

— Прошу прощения, господа, — сказал он, — но у меня назначено свидание. И мои деньги мне тоже нужны.

Он окинул двор быстрым взглядом. Его речь вызвала веселый смех среди зрителей. Трое воров обменялись злобными взглядами и вышли за ворота. Феллон вложил оружие в ножны и пошел дальше. Толпа на этот раз оказалась на его стороне — но стоило бы ему попытаться убить или арестовать воров, или вызвать стражу, как за его жизнь никто не дал бы и медного арцу.

Феллон отыскал тринадцатую комнату на втором этаже. Внутри он обнаружил Квейса из Бабааля, который вдыхал дым корня раманду, тлевшего в небольшой жаровне.

— Ну, что еще? — сказал Квейс сонным голосом.

— Я поразмыслил над тем предложением, которое ты сделал вчера.

— Над каким предложением?

— Над тем, которое связано с Сафком.

— О. Не говори мне только, что, поразмыслив, сумел ты вновь вернуть утраченную было храбрость.

— Почему бы и нет? Я ведь намерен когда-нибудь вернуться на Замбу, знаешь ли. Но за несчастную тысячу кардов…

— Какую сумму ты имел в виду?

— Пять тысяч кардов вполне могли бы соблазнить меня.

— Оу! С таким же успехом мог бы ты попросить и всю камуранскую казну. Возможно, я накинул бы сотню-другую…

Они торговались неутомимо и долго, и, в конце концов, Феллон добился половины того, что запросил сначала, но с выплатой стокардового задатка немедленно. Двадцати пяти сотен кардов, как он знал, было мало для того, чтобы вернуть трон, но это было начало. Он сказал:

— Все это хорошо, мастер Кв… Турандж, если не считать одного момента.

— Какого же?

— В такой крупной сделке вряд ли было бы мудро с чьей-либо стороны полагаться на слово другой стороны — если ты понимаешь, что я имею в виду.

Квейс поднял сразу все брови и антенны.

— Мастер Антане! Не намекаешь ли ты на то, что я, споспешник верный великого гуура Кваата, намерен надуть тебя с деньгами? Клянусь носом Тиацана, такую наглость невозможно перенесть! Я есть тот, кто есть…

— Ну, ну — успокойся. В конце концов, и я могу попытаться сжульничать, знаешь ли.

— Вот это, тварь земная, вполне могло бы на уме быть у тебя, когда б я был настолько глуп, что уплатил бы все вперед.

— Да нет, я имел в виду оставить деньги у третьего надежного лица.