Башня Владык. Том 1–2

Даже та мрачная компания стала по реже на нас злые взгляды бросать, хотя, я вот, если бы мне зубы скалила такая как Степана, вообще бы отвернулся и старался бы смотреть только прямо перед собой. Ну да ладно, это все лирика. Надо что–то придумать с этими ребятами, не хочется потом платить тут за ремонт, а зная мою команду, они в запале могут и убить кого–нибудь, им то что, оправдываться буду я.

Ладно, слишком мало информации. Ну что–же, будем значить решать этот вопрос. Встав, я напоследок почесал за ушком у Степаны и тихо сказал:

— Ты пока с той компании взгляд не отводи, чтоб не решались подойти, я скоро вернусь.

И я направился к владельцу сего прекрасного заведения, который точно так же, как и тогда, когда мы сюда только пришли, протирал бокалы и улыбался.

Встав около стойки, я, внимательно глядя ему в глаза поинтересовался:

— А не подскажите, что это там за компания такая, мрачная в углу сидит?

— Компания как компания, частые гости у меня, любят выпить да поесть — обычным голосом произнес он, после чего тихонько добавил — хотя, конечно, за пару монеток я бы побольше рассказал… — многозначительно улыбнувшись закончил он.

Мда уж, ну прямо шпионский фильм, сейчас я ему дам денег, и мой новый информатор поведает мне великую тайну про мировое зло, и что я должен спасти мир.

— Будет тебе пара монеток, ты рассказывай.

— Э нет, знаешь как у меня на родине говорится? Информация имеет свою стоимость ровно до того момента, пока ты ей не поделился, потом она не стоит и медной монеты. От так вот! — произнес этот амбал. Никогда бы не подумал, что за такой внешностью может скрываться такой ум. Да уж, зато за моими ребятами этого точно не наблюдается… Хотя Дииирт еще ничего, но он и не говорит вообще… Хотя может у этого мужика это просто профессиональная деформация, ну или опыт, я‑то очевидно тут не первый с такими запросами.

— Ладно, держи, но за это я бы хотел узнать все что ты знаешь или слышал о них. — смотря ему в глаза проговорил я и протянул золотую монету, после чего отвернулся и облокотившись о барную стойку, приготовился получать так мне необходимую информацию.

Жестом фокусника монета вновь исчезла в складках его одежды, и он начал наконец свой рассказ:

— Ну что тут сказать то, ребят этих я помню еще мелкими, семьи у них дружили, вот и они сдружились, бегали вместе, веселые да задорные, но года этак 4 назад, к нам приезжал какой–то важный вельможа, из империи, переговоры с мэром нашим вел, ничего у них там не получилось в итоге, но суть не в этом, тогда вот что произошло… один из них, вон тот, с обожженной шеей, не знаю уж зачем, попробовал на улице стащить у того вельможи кошелек, может на спор, а может просто удаль свою показать, но поймали его, да… ну хотели просто поколотить, кто же ребенка то убивать будет? Ну вот, а остальная мелкотня подумала, что убьют сейчас, ну и ринулась на подмогу. Понятно, что детей никто всерьез то и бить не станет, но не повезло ребяткам, вон тот, коротко отстриженный, он случайно толкнул дочку вельможи, ну и упала она неудачно, очень неудачно, головой прямехонько на острый камень, ну понятно дело умерла. Вельможу тоже можно понять, дочка его умерла, из–за глупости какой–то… разъярился понятно дело, потребовал от мэра казнить ребят. Родители ребят умоляли передумать, понять, простить, но в мужика как кто–то вселился, говорил что за кровь нужно кровью платить, мол смерть его дочки на их руках… Бодались они с мэром знатно, уже думали война скоро начнется, ну в итоге сдался мэр, согласился, плохо, конечно, такое говорить, но люди тоже считали что уж лучше эти ребята, чем война… Так что многие вздохнули спокойно тогда, да… — тут трактирщик призадумался и замолк.

— Так, подожди, если ты говоришь их казнить должны были, то почему же они живые тогда? Что–то не сходится в твоем рассказе… — повернувшись к нему произнес я.

— А, прости, воспоминания… Знал я родителей этих ребят, с кем–то вместе наемничал, с кем–то в детстве еще дружил… Вообщем, родители их, перед казнью умоляли вельможу того, детей пощадить, ну и он предложил свои жизни вместо них отдать, один ребенок — одна жизнь. Да… — он вновь замолчал, и после секунд десяти, все–таки закончил свой рассказ — Вообщем, мужики тогда согласились, а как не согласиться? За кровь то родную, всяко уже жизнь повидали, так хоть дети тоже смогут…

— Ну я понял, жизнь с ними жестоко обошлась, но почему они так зло на нас то смотрят? Не мы же это сделали — сказал я.