Башня ветра

С десяток шагов мне еще как-то удавалось сохранять равновесие, но потом амплитуды не совпали, и я улетел вперед, подброшенный, как резиновый мячик. Прямо в объятия не совсем вовремя возникшего на моем пути дерева. Хотя если выбирать между шишкой на лбу и купанием в болотной жиже, то еще неизвестно, что лучше. Помнится, у Пирса Энтони был роман «Заклятие хамелеона», где главному герою судьба помогала избегать больших проблем, создавая в виде помех проблемы не столь катастрофические. К примеру, чтоб его не убил свалившийся на голову кирпич при выходе из дома, судьба делала так, что бедняга ломал ногу в прихожей, из дома, естественно, уже не выходил — и кирпич пролетал мимо…

Чуток опомнившись от взаимодействия коры ствола и моего лба, я разомкнул объятия, позволив закону гравитации стащить меня вниз. Рядом, с кряхтеньем, сопением и прочими звуками, присущими несвоевременно разбуженному медведю, вылезал из кустов Николай. Отличаясь от хозяина тайги только неизменным вещмешком, ну и еще — обширным изложением непечатных мыслей по поводу размножения кракена. Видимо, в горячке Швед позабыл, что тот никак не может проделать всех предложенных ему прапорщиком манипуляций в силу того, что не принадлежит к млекопитающим, а зачислен учеными в разряд головоногих моллюсков…

Пардон, был зачислен. На всем обозримом пространстве ничего, напоминающего адское чудище, не наблюдалось. То есть — совсем ничего. Даже болото успело испариться. Превратившись в ровную поляну, укрытую растрескавшимся илом, словно мозаикой из тротуарной плитки.

— Получилось?

Давно подмечено, что люди в экстремальных условиях часто говорят раньше, чем начинают думать. А вроде бы считается, что скорость звука гораздо ниже скорости мысли? Ну и получают в ответ не менее продуманный и столь же интеллектуальный текст.

— Что?

* * *

Вопрос-то и в самом деле очень сурьезный!.. Никто же не знает, что именно произошло и каких последствий следует ожидать. К примеру, как воспримет Симаргл наше, прямо скажем, совершенно хамское использование перстня призыва буквально? То есть вместе с ним самим. А ведь он, хоть и не самый важный, но все-таки бог. Вернее, трикстер… Ну да нам этот хрен на редьку не менять. Если захочет отомстить, не отбрешемся…

— Сам как считаешь?

— Ну, — Шведир задумался, — если по церковным канонам, то полагается оскверненное место окропить свяченой водой и обойти по периметру с хоругвями и молитвами.

— Ну это мы и обсуждать не будем. Из всех жидкостей у нас с тобой только чай… — Я поднял палец. — Кстати, дай хлебнуть. А о второй даже упоминать не буду, чтоб не кощунствовать.

— Это да, — протянул мне флягу Николай. — Хотя как раз в этом случае мы можем легко пометить некоторую территорию. Лично меня после столь неприятного знакомства с представителями враждебных потусторонних миров и без чаевничания поджимает.

— Солидарен. Я бы даже сказал: поддерживаю, в том числе и по большому счету… Но, кроме шуток, над завершением процедуры изгнания каким-то маловнятным ритуалом — надо подумать.

— Зачем?

— Да потому что шум мы подняли серьезный. И скоро тут будет кому на нас поглядеть. И не только из праздного любопытства. Чувствуешь, как воздух посвежел?

— Ожидаешь эльфов?

— А почему нет? — пожал я плечами. — Самое милое дело устранить киллера после работы. С гоблинами я подсуетился, не рыпнутся. А длинноухим что мешает прибрать нас и сказать, шо так и было? Тихонько вернув себе обратно бесхозные земли. Так что хоть мы с тобой и самозванцы, но обставить надо все настолько впечатляюще, чтобы ни одна сволочь и вякнуть не посмела супротив двух колдунов столь немыслимой крутизны. Доступно?

— А то… — кивнул Швед. — У тебя есть план?

— У нас есть план, мистер Фикс? — усмехнулся я невольно, вспомнив мультик. — Да, у нас их есть. Аж две, и обе с голубыми глазами.

— Сейчас не очень… — свел брови Швед. — Какими еще глазами?

— Это я старый анекдотец вспомнил. Спорят мужики, у кого жена толще. Один говорит: «Моя супруга даже на двух стульях не усядется». Второй: «Мы две кровати сдвигаем, и то мне прилечь негде». «А у моей жены голубые глаза», — заявляет третий. «И при чем тут глаза?» — удивляются товарищи. «Потому что все остальное — задница…».

— Смешно, — хохотнул Швед. — На ценителя… Только связи с нами не увидел. Которая из наших достаточно широкая, чтоб прикрыть остальных?

— Объясняю тем, кто в танке. Будет нам с тобой именно все остальное, если не применим для убедительности зрителей спецэффекты. В простонародье именуемые «синеглазками». Чтоб у эльфов от восхищенного изумления собственные глаза на лоб полезли…

— Сурово, — полез в вещмешок Николай. — Но мне нравится. Жаль что ни «черемухи», ни «сирени» нет. Это их впечатлило бы куда больше… — И душевно замурлыкал: — Еще косою острою в лугах трава не скошена, еще не вся черемуха к тебе в окошко брошена. Встречай меня, хорошая, встречай меня, красивая. Заря моя вечерняя, любовь неугасимая…

Потом Швед вздохнул. Видимо, песенка напомнила не только о спецсредствах.

— На, садист доморощенный. ОМОН по тебе сохнет. Держи… — протянул мне две шашки.