Башня вавилонская

— Это что же получается? — сказал Николае Виеру, он тут старший, ему и изумляться. — Мы оказывается все равно лучшие? На самом деле?

Конечно, на самом деле, из графиков и таблиц получалось не это, а то, что все остальные — еще хуже. Еще менее надежны. Но продавать нужно позитив. Этому учат на первом курсе.

— Нет, — вздыхает Смирнов. — Это значит совсем другое, но вот Совет, если в этой драке победит он, прочтет все ровно так, как вы сказали.

— А если победит не Совет? — это Таиси.

— Или совсем не Совет? — Бутрос.

— От не Совета мы уже… получили все гарантии. Благодаря этому документу тоже. Предваряя вопросы — данные собирал декан Левинсон. Я не знаю, как и где. А если совсем не Совет… — и тут Смирнов краснеет как молодой бурак и рявкает на все помещение: — Вы кто? Вас на кого учили? Вы понимаете, какой хаос будет, если все посыплется? Да плевать станет всему миру на ваши дипломы и на ваши карьеры! И вам тоже! Дурачье… Идите, младших успокаивайте. Это теперь ваша работа.

* * *

На экране невысокий человек в летной куртке грустно говорит в трубку «Как жаль, что вы ничего не поняли, генерал.» И слышит, как на том конце раздается взрыв.

Следующий кадр. Пустынное шоссе, где-то… да где угодно от винландской степной зоны до вельда. «Западный Кап», — говорит голос за кадром. — «Кару. 23,5 километра от Гамки. Вот здесь, прямо у этого столбика, взорвалась машина генерала Мартина Экабазини, заместителя начальника штаба миротворческой группировки, человека, который через пять дней после высадки в Заливе Свиней доложил, что задача практически решена и при наличии достаточных — дополнительных — ресурсов пацификация острова будет завершена в кратчайшие сроки и без потерь. Официальной причиной автокатастрофы — в тот момент — был признан дефект двигателя, действительно обнаруженный при последующем анализе. Коронер закрыл дело. Теперь мы знаем, что он поторопился…»

— Красиво, — говорит Алваро. — Внушает…

— Больше меня не спрашивайте, где у меня ошибка. В генах у меня ошибка, — улыбается Антонио да Монтефельтро младший, а здесь, в Мериде — единственный. — Мой папа киногерой!

«Где у вас ошибка?» — любимый вопрос Рауля, а директорского обращения на «ты» Антонио, ученик школы, еще не заслужил.

— Он у тебя лучше чем киногерой, — замечает Алваро, — в кино его убивают в конце первого сезона, а в жизни пока ни у кого не получилось еще.

Наверное, удачный был ход. В конце последней серии — бац, и труп младшего, любимого члена команды. Непонятно, кто убил. «Смотрите продолжение в следующем сезоне!».

Не накаркать бы, думает Алваро потом. От передачи пахнет так плохо, что словами не описать.

А наши там. Почти все. А он тут. С детишками.

«Кубинская пятерка» — успели уже окрестить… не снималась вместе. Так что кадры пришлось собирать, потом подгонять. «Идеальный солдат» Моран, мятый и будничный рыжий Шварц, пьющий кофе из стаканчика на фоне какой-то очень большой дыры… сам и проделал, наверное. Очень красивая, очень белая женщина на броне; яркоглазый смуглый паренек в штатском… кажется, младше меня, хотя наверняка старше — и вылитый кубинец же. Антонио-старший в форме сержанта ССО, который еще просто Антонио, который совершенно как сейчас.

Кадры из разных хроник, интервью, просто из альбомов сыплются по экрану. Вот каким был Моран, которого Алваро так и не увидел лично — не «срисовал» и не запомнил, немного жаль. Вот теперь известно, как его звали — Иван, а чаще называли Джон, а то все Моран да Моран, как и не человек был.

Этот почти кубинец — та самая раскаленная плита, господин Левинсон. Женщина, словно из северной мифологии, про нее вообще ничего не известно, кроме того, что она написала первый сценарий сериала; а актриса была здорово на нее похожа… интересно, случайность? Остальные, кстати, не очень. Любимец публики и команды, кино-Антонио, вообще негр, черный как гудрон, сомалиец. Негатив, считай, практически.

Вот почему его в первом сезоне убили — актер погиб на съемках, самостоятельно выполняя трюк. М-да.

Рауль дергает щекой. Только Антонио-младший-и-настоящий никак не реагирует. Отучили от суеверий и интереса к дурацким совпадениям, уж отучили — так отучили.

А комментаторы заводят историю в параллель — гоняют куски из сериала, описывают в подробностях единственную идентифицируемую операцию «пятерки» — то «жестокое самоубийство», на котором провалился Шварц, копаются в неизменно горьких судьбах множества людей, причастных что к самому вторжению, что к дальнейшим событиям… прикидывают — а были ли среди этих самоубийств, смертей, инфарктов, аварий, отставок вообще естественные.

Притягивают за уши. Там генерал, тут генерал, немного паранойи — оп-ля, салат готов! Антонио бы им в редакторы.

— По-моему, — думает вслух Алваро, — даже «Мстители» и те реалистичней.