Башня Тишины

Губы Кериса изогнулись в гримасе, а рука непроизвольно нашарила под плащом пистолет. Дальше по дороге молодой крестьянин и его жена тщетно пытались выгнать из придорожной канавы своего осла, которого они согнали туда, чтобы дать дорогу имперским воинам. Джоанна поняла, что власть в этой стране пользовалась действительно большим авторитетом.

Сидя теперь у стены здания государственной почты, девушка наблюдала, как Антриг неподвижным взором уставился в чашку с чаем. Неровный свет подвешенной к потолку стеклянной лампы отбрасывал причудливые отблески на чародея и сидевшую возле него женщину. Антриг предсказывал, что ждет ее в будущем. Его слушали и другие люди, которым случилось оказаться в полутемном зале в этот час. Джоанна не слышала, что Антриг говорил женщине, зато отлично слышала слова и смех рослого мужчины, явно мужа той женщины, который говорил:

– Ну, Эмми, признайся, что ты не веришь всей этой чепухе?

– Это не чепуха! – женщина выхватила чашку из рук Антрига и уставилась в нее, как будто хотела в расположении чаинок углядеть и понять, что же с ней будет.

Какой-то человек, судя по одежде – крестьянин, стал рассказывать случайным собеседникам:

– Я вот тоже пошел как-то к одному предсказателю...

– Да ну? – поддразнила его румяная девушка. – Уж не за приворотным ли зельем?

Рассказчик сразу же залился краской смущения.

– Хаживал я и за этим, – признался он и тут же ухмыльнулся, показывая желтые зубы, – но зато готов поклясться, что потом та деваха не смотрела ни на кого, кроме меня!

– Может быть, потому, что другие просто не ходили к волшебнику? – предположил Антриг под всеобщий хохот.

– Может, кто-то потом и болтал нечто подобное!

– А вот Сураклин... – начал какой-то незаметный человечек, одетый в изношенные до дыр одежды. По виду это был типичный мелкий чиновник.

Муж Эмми усмехнулся:

– А мне кажется, что этот Сураклин был просто ловким пройдохой! Там, где он ничего не мог сделать подкупом или угрозами, он использовал яд! Он просто умел пользоваться обстановкой, и потому его окрестили волшебником! Ведь многие его противники погибли, упав с лестницы или в колодец, кто-то ослеп, кто-то просто умер! Меня никто не убедит, что это нельзя сделать без помощи волшебства!

– Но именно в этом, в отсутствии доказательств, – сказал Антриг, приближаясь с двумя кружками пива к Джоанне, – как раз и заключалась его сила! Ведь в большинстве своем люди не верили в то, что он обладает волшебной силой, а не ждущих опасности и потому беспечных легче подчинить своей воле!

– Ты прав! – воскликнула Джоанна, глядя на Виндроуза в неярком свете лампы.

Антриг присел на скамью возле девушки. Кериса с ними не было – он ушел спать.

Окна обеденного зала почты были раскрыты, чтобы прохлада ночи хоть как-то освежила людей. Но свежего воздуха почему-то все равно было мало. В довершение всего вокруг лампы вилось целое облако комаров и мотыльков. Иногда комары выбирали себе какую-нибудь жертву, и тотчас же раздавался звучный шлепок и замысловатое ругательство. Но даже это не огорчало Джоанну – ведь пока что в этом параллельном мире с нею не случилось ничего ужасного.

– Часто бывает так, – нарушил тишину Виндроуз, – что люди именно на это и рассчитывают!

– Что? – встрепенулась Джоанна, отвлекаясь от своих раздумий.

– Ну вот вы с Керисом подумали, что ваша проблема заключается в вас самих. Так же точно может подумать любой из сидящих тут, – и широким жестом отставной член Совета Кудесников обвел присутствующих, – может быть, это еще одно преимущество человека перед остальными существами. Мы чувствуем, но можем еще и обдумать, как вести себя. Зато у животных никогда не возникает проблема выбора – инстинкт сразу подсказывает им, что нужно делать в той или иной ситуации!

Джоанна некоторое время безмолвно смотрела на Антрига, а затем тихо спросила:

– Послушай, а ты и в самом деле сумасшедший? Многие говорят это, но я пока что не видела, чтобы ты совершил нечто безумное!

– И в самом деле не видела? – Глаза чародея странно блеснули. – Все знатоки твердят об этом вот уже двадцать пять лет. А я просто всегда был несдержан! Сураклин называл меня легкомысленным, хотя я, честно говоря, не отношу постоянство к достоинствам человеческого характера. Я и сам постепенно поверил в то, что я безумен. Однако я всегда старался делать то, чего требовал от меня учитель. Но...

И Джоанна в первый раз услышала, как о Темном Волшебнике говорили не со страхом и ненавистью, а как об обычном человеке. Любопытство все сильнее одолевало ее.

– Скажи, – поинтересовалась она, – ты его любил?

Антриг повернул голову, глядя на девушку как-то странно: