Башня страха

И в эту самую минуту бел-Сидеку пришло в голову блестящее решение одной из его организационных проблем. Из Мериэль выйдет отличный атаман района порта. Человека более опытного и знающего не сыскать.

Но провести ее кандидатуру будет непросто. Она — женщина, пусть, но главное… Главное — Мериэль не ветеран Дак-эс-Суэтты. Как так вышло, что это приобрело решающее значение?

Мериэль изложила сведения, которые получила от своих людей, на Союз они не работали. Бел-Сидек слушал вполуха, но кое-что привлекло его внимание.

— Он не привел с собой семью? И не пошел на работу? Не похоже на Аарона.

— Дурень ты! У него же в семье несчастье. Разве сам ты работал вчера?

Неужели только вчера? А кажется, что прошел год. Генерал покоится в земле меньше суток, а в Союзе уже такая сумятица.

— Ладно. Я это упустил. Продолжай.

— Что-то готовится. Будь я генералом Кадо, я послала бы вслед за этим человеком целую армию шпионов — отслеживать возможные контакты. Но лучшие мои разведчики донесли, что ближайший геродианин находится в Доме Правительства. Я думаю, Кадо боится спугнуть тебя. Он хочет передать сообщение.

Бел-Сидек почувствовал, что к горлу подкатила тошнота. Сообщение? Ему? От Кадо?

— Пошли людей. Пусть его схватят и доставят ко мне.

— Придержите коней, господин атаман. Я сочувствую движению, верно. Но я не у вас в подчинении. Мои люди и пальцем не шевельнут ради Живых. Они готовы кое-что сделать для меня — но лишь кое-что. Да и сама я готова далеко не на все.

Не придется ли ему переселиться в другое место?

— Кроме того, — продолжала Мериэль, — на улице Чар опять полно дартар. Ты говорил, они поддержали плотника прошлой ночью. А если попытаешься наложить на него лапу со свойственной Живым грубостью и бесцеремонностью, они тебя живьем проглотят. Понял?

— Понял. Забудь. Черт с ним, с Кадо.

— Ты, знаешь ли, становишься не в меру раздражительным. Начинаю подозревать, что Генерал ошибся в выборе преемника. Ты не даешь себе труда задуматься или хотя бы довести до конца начатое. Но смело отдаешь приказы, которые через двенадцать часов могут привести к войне. Тебе необходимо точно знать, что происходит. Ради Арама! Задумайся. Вам не обойтись без надежных штаб-квартир. И надо наладить связь с атаманами. В противном случае великое восстание обернется глупейшим и сокрушительным разгромом.

Бел-Сидек снова засверкал глазами. Он не привык выслушивать выговоры ни от кого, кроме распоряжавшихся в порту геродиан. Но там покорность была частью его святой миссии.

— Что ж, я пойду сам.

— Нет. Ты не думаешь, что при дневном свете дартары легко узнают тебя? Пойду я. А ты отправишься в Хар. Я попрошу двух своих людей сопроводить тебя. Я владею несколькими домами в Харе. В них никто не живет. Я прячу там оружие. Это будет твое убежище и штаб-квартира. Можешь попросить сопровождающих отнести несколько записок — так, для затравки. Но потом они покинут тебя.

Бел-Сидек вздохнул и поднялся. Спорить с Мериэль было бесполезно.

— Старик надул тебя, но хватит носиться со своей обидой, — заключила Мериэль. — Давай, ноги в руки, и ступай, принимайся за дело.

Йосех места себе не находил. Раны нещадно мучили юношу, но он не мог даже прилечь. Эта дверь в нескольких шагах…

Они успели пошептаться, обменяться несколькими словами до того, как Кадо попросил Фа'тада и других дартар покинуть Дом Правительства. Генерал ни словом не обмолвился о присутствии наемников в городе после комендантского часа, ничего не спросил о Шу. Фа'тад, казалось, был разочарован.

Орел прошел с ними до самого, поста на улице Чар. Йосех думал, что им найдется, что обсудить, но Фа'тад молчал. Довел их до места вчерашней стычки, а потом растворился в тумане, по-прежнему ведя под уздцы коня, на котором въехал в город. Ночью в квартале, кишевшем убийцами и ворами, этот удивительный старик не чувствовал ни малейшего страха.

И в самом деле, чего мог бояться Фа'тад ал-Акла, любимец богов?

Теперь он уже вернулся и совещался в переулке с Ногахом и с несколькими старыми своими дружками, Мо'атабаром в их числе. О чем шла речь, Йосех не знал.

— Слушай, подметки протрешь, братишка, — окликнул его Меджах. — Прилег бы, вздремнул немножко.

Нет, этого Йосех сделать не мог, хотя была глубокая ночь. Он отрицательно помотал головой.

— Потом пожалеешь?

— Почему? Что-нибудь готовится?

— Не знаю. Но опыт подсказывает мне — не упускай случая выспаться, а потом локти себе будешь кусать.

— Пойду взгляну сверху, что там делается, — буркнул Йосех.

До сих пор ему не удавалось увидеть ничего из происходящего на крышах или в подземельях Шу. Наверное, если смотреть с моря или с какой-нибудь возвышенности, чтобы охватить взглядом все крыши сразу, — это было удивительное зрелище. Но с мостовой улицы Чар, сколько ни верти головой, ни с южной стороны, ни с северной — одинаково ничего интересного.