Башня страха

Аарон зевнул, на лету подхватил Стафу и сжал в объятиях. Мальчонка визжал и вырывался. Аарон поманил к себе Арифа. Тот подошел не сразу, помедлил, надувшись: он немножко завидовал братцу, который всегда с легкостью привлекал к себе внимание. Но потом не выдержал и кинулся к отцу. Аарон взял старшего сына на руки и выпустил из плена Стафу – впрочем, тот только кругом обежал и набросился на папочку сзади.

Повторился обычный ритуал: “Ты сегодня идешь на работу, папочка? Ну, папка, ну останься дома”, – и в конце концов Аарон пулей выскочил за дверь.

Он шел по улице, а на душе было тепло и радостно, жизнь казалась прекрасной и осмысленной. Надо же, как они его любят! Воистину он настоящий счастливчик! С изумлением Аарон осознал, что уже две ночи его не мучают кошмары.

– Аарон…

Он поднял глаза.

– Доброе утро, бел-Сидек. Как поживает ваш батюшка?

– Ужасно занят – как все умирающие. Впрочем, он еще нас переживет. На работу идешь?

– Да.

– Не возражаешь, если я пойду с тобой?

– Нет, конечно.

Некоторое время они шли молча; Аарон замедлил шаг, хотя спускаться вниз калеке было не так уж тяжело, и украдкой поглядывал на своего спутника. Он знал бел-Сидека много лет, знал, что живет тот случайными заработками в порту, но ни разу они не провели вместе больше пяти минут.

Наконец бел-Сидек тихонько вздохнул и начал:

– Думаю, лучше прямо перейти к делу.

– Какому делу?

– Ты, похоже, честный малый, Аарон, и заслуживаешь доверия. Что ж, рискну. Я – член Союза Живых… Аарон нахмурился.

– Так все и думают. Но к чему вы затеяли этот разговор?

– Вообще-то я занимаю довольно важное место в руководстве Союза. Главным образом потому, что при Дак-эс-Суэтте командовал Тысячью. Вчера ко мне обратился за советом человек из этого отряда. Он не знает, что я принадлежу к Живым, и не называл имен, но сказал достаточно, остальное я додумал сам.

Аарон застыл на месте и бессмысленным взором уставился на бел-Сидека. На самом же деле в душе его поднялась целая буря, паника боролась с удивлением, а удивление – с облегчением. Он не знал, что сказать, как поступить. Он потерял способность соображать. Арам помоги!

– Я одного хочу, Аарон. Забудь. Забудь обо всем, что случилось в Семи Башнях. С предателем уже разобрались.

– Черт возьми, мужик, у него же жена и сын! – Аарона прорвало. Слова сами собой слетали с языка. – Думать нужно, а потом уж глотки резать. У них больше никого нет в целом свете. Куда им теперь деваться? Такие, как вы, никогда не думают…

Люди останавливались взглянуть на них и спешили дальше. Бел-Сидек был явно ошеломлен, но быстро оправился.

– Тише, Аарон. Что с тобой такое? Аарон понизил голос. Но ему хотелось высказаться, отвести душу.

– Вижу, придется рассказать тебе больше, чем собирался, – бел-Сидек не дал себя перебить, – доверять так доверять до конца. Насиф жив. Мы не убивали его. Пошли; На нас смотрят.

Аарон, кстати, заметил, что улицу Чар вновь запрудили нахлынувшие из акрополя дартары. Они продолжали путь; бел-Сидек заговорил вновь:

– Ты был прав насчет Насифа. Он сдал вашу башню во время осады перевала. Он до сих пор геродианский агент. Они приняли его в свои ряды и произвели в вице-полковники.

– Насифа?!

– Да. Но теперь он снова наш. Мы его приручили. Он будет работать на благо Кушмарраха. Жена и сын его ничего не потеряют. Ты – единственный, не принадлежащий к Союзу Живых, кто знает об этом. Прошу тебя, забудь. Никому ничего не говори и живи как жил. Сможешь ли ты, Аарон?

– Я-то смогу. Но вы мне не дадите.

– Как так?

Это уж из рук вон, Аарон. Споришь с офицером. Язык – враг твой. Накопившийся за шесть лет гнев излился в гневной речи.

– Да вы просто не способны оставить других в покое. Особенно людей вроде меня, которых можно использовать, которым можно испоганить жизнь. – Он испытывал странное пьянящее чувство, точно со стороны наблюдал за каким-то храбрецом, с чьих губ срывались невозможные слова. – Играйте в ваши игры с Фа'тадом и генералом Кадо. Не впутывайте меня, не впутывайте мою семью. Оставьте нас в покое.

Бел-Сидек судорожно сглотнул, лишь тогда дар речи вернулся к нему.

– Это и твоя борьба, Аарон.

Аарон сплюнул в пыль и хрипло захохотал.

– Иди ты в задницу! Моя?! Да ведь туго-то после захвата Кушмарраха пришлось только вам, знати и богатеям. Вам да чудовищу из крепости. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы выдал тебя геродианам. Но что взять со старого пса, которого хорошо выдрессировали, пока он был несмышленым щенком. Я не способен пойти против вас. Убирайтесь же, черт побери! Оставьте меня в покое!

И Аарон зашагал большими шагами, чтобы бел-Сидек не мог за ним угнаться.

Гнев понемногу испарялся. Аарону становилось страшно. Распустил язык, идиот. Глупо, ужасно глупо. Живые – опасные люди, опасные и безумные.

* * *