Башня страха

– Я сидел через пять камер от вас.

– Я выясню. Я порасспрошу тех, кто был там. Спасибо, сержант.

Бел-Сидек торопливо заковылял прочь. Он направился прямиком к судну купца из Пеллы: двое из его грузчиков были среди защитников Семи Башен. Один – офицером, второй – военным инженером.

Бел-Сидек быстро нашел обоих и прижал к стене.

– Нам еще нужно развести огонь, – сопротивлялся первый, бел-Педра: его существование целиком зависело от денег, которые он получал за работу грузчика, и он не мог позволить себе жертвовать слишком многим.

– Я беру это на себя.

– Да что такое случилось, сэр?

– Я только что обнаружил, что в истории осады Семи Башен есть белые пятна, что мои сведения об этом далеко не исчерпывающие. Не знаю я и того, что именно сейчас приобретает для нас большое значение. Ты что скажешь, Малахи?

Малахи звали второго ветерана осады, он до сих пор не проронил ни слова. Сейчас он поднялся с мешков, на которых сидел, и привалился к сложенным на пирсе бревнам.

– Вы бывали на перевале, сэр?

– Никогда: мы прошли по прибрежному шоссе.

– Вот именно. Причем разрушая за собой мосты, чтобы врагам в случае победы пришлось добираться до Кушмарраха по горам.

– Почудилось мне, или ты действительно критикуешь действия нашего командования?

– Я не критикую, но я действительно немного раздражен, сэр. Пять поколений считали эту стратегию непогрешимой. Но на деле она не сработала.

– Должна была сработать.

– Теоретически должна. – Малахи ткнул пальцем в воображаемую карту. – Дорога через перевал идет точно на восток, но у вершины поворачивает к югу под углом шестьдесят градусов. Вне этой дуги находится четыре башни, по две с каждой стороны вершины. И три башни внутри дуги. Они не имеют названий, только номера, вне дуги – нечетные, внутри – четные. Самая главная башня – Четвертая, она в три раза больше других и гораздо лучше укреплена. Теперь о соотношении башен…

– Должно быть, весьма любопытно с профессиональной точки зрения, – перебил бел-Сидек. – В чем же заключалась ошибка?

– Не знаю. Мы предусмотрели все, кроме нападения на Семь Башен одновременно.

– Это, наверное, непросто.

– Непросто, но для геродиан это оказалось легчайшим путем. А также самым медленным, потому-то он нас и устраивал. Несмотря на отличных инженеров и саперов, геродианам пришлось дорогой ценой заплатить за Первую, Вторую и Третью. В Третьей-то я и находился, поэтому не знаю, что было дальше.

– Бел-Педра?

– Я был в Пятой, поэтому вряд ли смогу вам помочь. Они, точно кровожадные львы, три дня бросались на наши стены – и только носы себе разбивали. На четвертое утро с восходом солнца к нам явились их посланцы и сулили озолотить нас, если откроем ворота. Ну, мы вылили на них ведра с нечистотами, и они ретировались восвояси. А через пять минут начался артиллерийский обстрел – стреляли из тяжелых орудий на крыше Четвертой. Не знаю, что там стряслось, но защитники ее не успели уничтожить пушки.

Бел-Сидек еще потолковал с ветеранами на эту тему: просто чтобы не заострять их внимание на следующем вопросе. Бывшие офицеры подробно обсудили тактику геродиан при атаке каждой башни, и лишь потом бел-Сидек спросил Малахи:

– А защитникам Третьей башни они тоже предложили сдаться и только после этого начали атаку?

– Да, конечно, это у геродиан такая привычка. Для проформы. Они неизменно получали один и тот же ответ, да другого, наверное, и не ждали.

– Гм… Бел-Педра, можешь вернуться к работе. А для тебя, Малахи, у меня еще есть поручение. – Бел-Сидек подождал, пока бел-Педра отойдет от них. – Ступай на новую геродианскую верфь и отыщи Бхани Сайтефа. Ты попросишь у него список рабочих-ветеранов осады Башен. Он должен знать такие вещи, но вряд ли помнит всех. Пусть напишет, кого припомнит, если этого окажется недостаточно, я потом сам с ним потолкую.

Малахи с озадаченным видом почесал в затылке.

– Да что такое происходит?

– Сам не знаю. Наши командиры пытаются связать одних людей с другими, а единственная зацепка – вероятность, что они вместе сражались на перевале Хэрок.

В районе порта многие Живые знали бел-Сидека, но мало кто подозревал, что он атаман этого округа. Он общался с людьми, которые занимали в организации самое разное положение, но на каждом уровне разыгрывал роль вестового еще более высоко стоящего командира. Риск был велик, но гавань – важнейшее для Живых место, есть из-за чего рисковать.

– Они сперва хотят опросить людей, которые не входят в нашу организацию?

Бел-Сидек пожал плечами:

– Понятия не имею. Мне поручили, я выполняю.

– Но никаких изменений не предвидится?

– В армии – нет.

Малахи наконец ушел и вернулся гораздо скорее, чем ожидал бел-Сидек.

– Вы ошиблись, сэр. Он их всех знает. Только о троих не смог сказать с уверенностью. – Он подал бел-Сидеку листок бумаги.

– Я прослежу, чтоб его отблагодарили как следует. Возвращайся на работу, с пелланами я договорился.

Бел-Сидек присел, просмотрел список, водя пальцем по бумаге. И вдруг отдернул руку.

– Мне следовало догадаться!