Башня страха

Но на сей раз Эйзел не стал дразнить бедолагу, ограничился начальным щелчком. Он вел непринужденную беседу и ни на минуту не переставал улыбаться. Дружелюбие это заставляло Талигу скрежетать зубами от ярости. Для геродианина является аксиомой, что враг бывает особенно приветлив и любезен с вами, прежде чем воткнуть нож в спину.

Глава военного правительства Кушмарраха поджидал Эйзела в небольшой спартански обставленной комнате на верхнем этаже Дома Правительства. То были собственные его покои. Кадо решительно отмел соответствующие его рангу религиозные приветствия.

– Благодарю, Талига. Доброе утро, Розан. Давненько не виделись.

Эйзел дождался, пока Талига выйдет из комнаты.

– Не из-за чего было приходить. Ничего стоящего.

– Что ты сделал с Талигой на сей раз? На нем лица нет.

– Ничего, генерал. Я был сама любезность. Я расспрашивал его о жене и дочках. Я искренне посочувствовал, что сестра ваша страдает непрекращающимися кровотечениями.

– Опасный ты человек, Розан. Ты нас изучил вдоль и поперек.

– О чем вы, сэр?

– Ты коварный лицемер. Но, наверное, именно поэтому ты так хорошо выполняешь свою работу, и я должен быть благодарен, что служишь ты мне, а не моим врагам.

– Истинная правда, сэр.

– Ты чересчур резок и потому наживаешь себе кучу врагов. Когда-нибудь Талига попытается прикончить тебя.

– Что ж, я действительно бываю резковат, я человек прямой, прямо и скажу вам, сэр, – если попытается, я его на куски изрежу и разбросаю по всему Кушмарраху.

– Невелика птица Талига, но у него есть семья. Эйзел отвернулся, скрывая улыбку. Что-то вывело хладнокровного коротышку Кадо, выносливого, как дубленая кожа, из равновесия, и ему хочется это на ком-то выместить.

– Мне нравится работать с вами, сэр. Но жить мне нравится еще больше. Я с семи лет никому не позволял задевать меня. Теперь тем более. Любому, кто осмелится поднять на меня руку, не придется больше гордиться принадлежностью к какой-либо семье.

– Ладно, хватит препираться. Ты явился после долгого отсутствия. Значит, случилось что-то интересное, я не ошибся?

– Ничего особенного. Союз Живых то ли распадается, то ли они окончательно ушли в подполье. Возможно, и то, и другое. Дальше всего распад зашел в Харе.

– Ага, как раз в Харе ал-Акла казнил тех людей.

– Еще один признак разложения.

– Значит, план ал-Аклы начал работать.

– Парни просто выполнили свою работу. Теперь о том, что привело меня сюда. Это просто сплетня, но если в ней есть доля истины, значит, Союз действительно распадается, во всяком случае – в Харе.

– Что за сплетня?

– Некий Ортбал Сагдет был убит нынче ночью. Это факт, я сам проверил. Говорят, он был главным представителем Живых в округе Хар. Похоже, его обокрали. Но у воров обычно хватает соображения держаться подальше, когда дело может кончиться смертной казнью.

– Когда ты сможешь добыть доказательства, что этот Сагдет действительно был из Живых и занимал столь высокое положение?

– Никогда.

– Как так?

– А как, по-вашему, я их добуду?

– Ты член Союза Живых.

– Я всего лишь так называемый рядовой. Последняя спица в колеснице. И шансов подняться выше у меня нет.

– Почему?

– Понимаете, Живые – это компания Старых Товарищей. Три вещи работают против меня. Самая главная – я не получил пинка под зад при Дак-эс-Суэтте. И две другие – я не получил его ни при защите Семи Башен, ни в долине Чордан. Следовательно, не важно, кто я и что могу для них сделать. Я навсегда останусь всего лишь жалким оруженосцем.

Кадо поднялся, подошел к окну. Физически он соответствовал геродианским понятиям о представителе правящего класса. Небольшого роста, лысый, пухленький. Он любил пышность, мог стать в позу, обожал лесть. Как и прочие. Но под его голой макушкой скрывался ум – острый как бритва.

– А где ты был в те дни, Розан?

– Меня не было в городе.

– Ты ведь говорил, что служил во флоте? Там-то и выучился по-геродиански. Но кораблей у кушмаррахан было немного… Впрочем, не важно. Если б ты сыскал способ убедиться, что Сагдет определенно был одним из высших чинов Союза, я бы был тебе весьма признателен.

– Если такой способ есть, я найду его, сэр.

– Уверен, ты найдешь его. А что с нашим другом Орлом?

– Видите ли, я нашел у них работенку – ходить за лошадьми. Но в первый же день один из ублюдков прошелся насчет горожан. Пришлось ему ноги переломать. Думаю, теперь неразумно там показываться.

– Ты человек решительный и жестокий, не правда ли?

– Порой без этого поручения не выполнишь. Я что-то не видел, чтоб вы посылали миссионеров из числа ваших парней проповедовать Единственную Истинную Веру.

– Я… Ты… – Кадо вспыхнул.

В комнату влетел лейтенантик, совсем молоденький – голова его еще была покрыта волосами, от волнения он даже забыл постучать. Эйзел отвернулся к окну.

– Сэр! – вскричал лейтенант. – Принят сигнал с Южного маяка. На горизонте показалась галера нового градоначальника.

– Проклятие! Почему Господь Бог не послал этому ублюдку встречного ветра?! – Кадо пнул ногой стул. – Мачио, не смей больше так врываться. Даже если через пять секунд ожидается конец света, ты должен стучаться и ждать. Понял?

– Да, сэр.