Башня (СИ)

  Вообще, смерть, здесь на уровне Орла дело совершенно привычное, и я бы даже сказал, обыденное. Смерть здесь - это избавление от боли и страданий, которые сносит твое физическое тело. Поэтому практически у всех, кто сейчас сидит у этого костра, нет да возникали мысли броситься с отвесного склона прямо к основанию этой Горы, как раз туда, где мы с вами из покон времен сбрасываем тела умерших. Но вот в чем штука, о которой я не сразу догадался. Здесь на уровне, после смерти одного человека на следующий день находят на склоне горы нового родившегося. И общее число камнетесов на уровне Орла никогда не меняется. Все вы сюда прибыли разного возраста и все, как и я были нагими и полыми, без знания о себе. Но все вы заменили кого-то и когда-то. Потому - все вы занимаете чье-то место.

  На восемнадцатый день после того как я был изувечен дымовиками-стражами, я перестал бояться смерти в принципе и вопреки. Потому как нет более страшнее страха смерти нежели страх боли. Не помню кто конкретно это сказал, а может эти слова всегда были в моей голове. Но человек почему-то боится смерти намного больше, чем боли. И это странно, что он боится смерти. Ведь жизнь приносит намного больше боли, чем смерть. После смерти же уже совсем не больно.

  Не помню, чем я руководствовался, но после второй зимы своего пребывания на Великой горе я начал вести свое личное, не побоюсь этого слова летоисчисление. Многие из вас видели этот зал каменоломни где я периодически делаю мелом записи на стене пещеры. За все свои пятьдесят три зимы пребывания на уровне Орла я повидал много людей и большинство из них были сброшены мертвыми с обрыва Горы. Но я знаю все их имена от самого старого Гисмунда до самого молодого, сидящего сейчас передо мной Тая. Я переписал все время, все зимы, все дни, которые были при мне, и со слов стариков - все зимы, которые были до меня. Затем я вставил во все эти периоды наши имена с датами рождений, потерей частей тела и смерти. Именно поэтому в этот календарь вплетены наши имена и вся наша история.

  А ты, Эйрих, не так давно спрашивал меня откуда я наизусть знаю всех по именно, кто жил со мной все эти пятьдесят зим на Великой горе. Вот тебе и ответ, я занимаюсь этим календарем всю свою жизнь в свободное от работы время. Мне ли не знать все имена людей уровня?

  Помощь в составлении этого календаря мне помогали все жители уровня Орла, и молодые и старые и люди средних лет. И я увидел в их лицах странное и непонятное мне чувство. Это было такое чувство схожее с легким дуновением ветра, которое я, да и не только я, никогда не испытывал. Они все приходили ко мне и уточняли те или иные дни рождений, дни своих потерь, видели свои имена написанные и вплетенные в зимы, лета и вёсны календаря. Они почему-то этому молча радовались, возможно, справедливо осознавая, что их никчемные жизни, проведенные в этом адском месте, не пропадут даром. Они будут написаны на стене и оставят свой след в истории Великой горы. И те, кто появятся после них прочитают их имена, узнают их телесные потери. Перед самой своей смертью Гисмунд (он умер от зубной боли) сказал мне, что придет время и я стану самым старым камнетесом уровня Орла и я не умру молодым. Почему он так сказал и откуда Гисмунд знал об этом? До сих пор для меня это загадка. Но одно он мне сказал прямо перед тем, как перестал дышать. Гисмунд назвал мне то чувство, которое начали испытывать все несчастные жители уровня. Он назвал это чувство - надеждой.

  Проведя почти двадцать зим на Великой горе, я стал замечать одну интересную вещь. Многие люди из всех несчастных на уровне Орла обладали определенными способностями в большей части, нежели остальные. Они и сами этого не замечали и не понимали, но мне это очень бросалось в глаза. И я не говорю сейчас об этой изнуряющей работе по добыче и обтёсыванию камня, высасывающей из нас жизни. Ведь по своей сути если все мы здесь родились и ничего до этой Горы у нас никогда не было, то добыча камня и строительство стены и есть наше основное предназначение, которое мы никогда не постигнем, умирая в муках и боли? И это осознание на корню губило то светлое чувство, которое я увидел в людях и о котором я недавно вам рассказывал.