Башня Рассвета (ЛП)

Она не вернулась в свои комнаты. И сомневалась, что настроение Шаола улучшилось за десять минут, пока она бродила по дворцовым залам. Если она увидит его, то не сможет удержаться от вопроса о Несрин. От того, чтобы надавить на Шаола, пока контроль не разобьётся. И она не могла догадаться как это повлияет на их отношения.

Но у неё был дар. И теперь гнев взревел в её крови, придавая уверенности, благодаря ему.

Она не могла сидеть на месте. Не хотела возвращаться в Торре, чтобы читать или помогать другим в работе.

Ирэн покинула дворец и направилась по пыльным улочкам Антики. Она знала дорогу. Трущобы никогда не менялись, — только росли или уменьшались, в зависимости от правителя.

На ярком солнце не было места страху. Это были не плохие люди — просто бедные. Забытые и унылые. Такое было и в Иннише.

Ирэн последовала за кашлем.

Глава 27

К тому времени, когда солнце зашло, Ирэн исцелила шесть человек, и только после этого она покинула трущобы.

У одной женщины была опасная опухоль в легких, которая убила бы ее. Она была слишком занята работой, чтобы навестить целителя или врача. В очень тесном доме, где мать рыдала в отчаянии, у троих детей был жар от лихорадки. Потом благодаря волшебству Ирэн, все успокоилось, устроилось и очистилось. Один человек сломал ногу неделю назад и посетил нищего врача в трущобах, потому что он не мог позволить себе экипаж, чтобы добраться до Торре. И шестая…

Девочке было не больше шестнадцати. Сначала Ирэн заметила ее синяк под глазом. Затем разбитую губу.

Ее магия колебалась, колени дрожали, но Ирэн провела девушку через дверной проем и исцелила ее глаз. Губы. Трещины в ребрах. Исцелила огромные синие отпечатки пальцев на ее предплечьях.

Ирэн не задавала вопросов. В любом случае, она видела все ответы в наполненных ужасом глазах девушки. Видела, что девушка думает, сможет ли она исцелить худшие травмы, чтобы вернуться домой здоровой.

Поэтому Ирэн оставила посинения. Оставила видимость синяков, но исцелила все под ними. Оставляя только верхний слой кожи, возможно, немного нежный, чтобы скрыть восстановленный урон.

Ирэн не пыталась заставить ее убежать. Независимо от того, была ли это ее семья или любовник или что-то еще, Ирэн знала, что никто, кроме самой девушки, не решит выйти за эту дверь. Все, что она сделала, это сообщила ей, что если она когда-нибудь понадобится, дверь в Торре всегда будет открыта. Не было задано ни оного вопроса. Никакой платы не требовалось. И они удостоверились, что никто не позволит ее вытащить, если она этого не пожелает.

Девушка с благодарностью поцеловала костяшки пальцев Ирэн и поспешила домой в темноте.

Сама Ирэн поспешила вслед за мерцающим столпом Торре, ее маяком.

Желудок ворчал, голова пульсировала от усталости и голода.

Осушена. Она чувствовала себя достаточно опустошённой.

И все же… Та преследующая, беспокойная энергия все еще билась. Все еще толкалась.

Больше, больше, больше.

Она знала, почему. Что осталось нерешенным. Все еще волновавшим.

Поэтому она изменила курс, устремившись к дворцу.

Она остановилась у любимого продовольственного ларька, позволив себе запеченного барашка, которого она съела за несколько минут. Редко девушке приходилось есть за пределами дворца или Торре, из-за ее напряженного графика, но когда она это делала… Ирэн потирала ее сытый живот, направляясь во дворец. Но затем заметила открытый магазин кахвэ и сумела найти место в животе для чашечки. И для медового печенья.

Безделье. Беспокойство, сердитость и глупость.

Недовольная собой, Ирэн, наконец поторопилась во дворец. С летним солнцем, садящимся так поздно, было уже за одиннадцать, когда она зашла в темные залы.

Возможно, он спал. Может быть, так будет лучше. Она не знала, зачем пришла. Можно было подождать до завтра, чтобы отчитать его.

Вероятно, он спал.

Она надеялась, что спал. Вероятно, было бы лучше, если бы его целитель не врывался в его комнату и не беспокоил просто так. Определено, Торре не одобряет такое поведение. И Хафиза.

И все же она продолжала идти, увеличивая темп, шагая по мраморным полам. Если бы он хотел сделать шаг назад, то все было бы в порядке. Но ей, конечно, не нужно было позволять ему это делать — не попытавшись.

Ирэн промчалась через длинный, тусклый коридор. Она не была трусом; она не откажется от этой битвы. Она оставила эту девушку в Иннише. И если он дулся на Несрин, то имел на это право. Но отменить их занятия из-за этого…

Неприемлемо.

Она просто скажет ему это и уйдет. Спокойно. Рационально.

Ирэн хмурилась сильнее с каждым шагом, бормоча слова между выдохами.

Неприемлемо.

И она позволила ему выгнать ее, независимо от того, что говорила себе.

Это было еще более неприемлемо.

Дура. Она пробормотала и это.

Настолько громко, что она чуть не пропустила звук.

Царапанье по камню — прямо позади нее.

Это задержавшиеся слуги, вероятно, возвращались в комнаты своих хозяев, но…

Вот оно. Это чувство, покалывание снова.

Только тени и камни, подсвеченные лунным светом в коридоре.

Ирэн поторопилась.